Девятая жизнь

Человек в белом халате растерянно пожимал плечами. Кошки все понимают, они хорошо различают мимику людей. И слова они различают тоже.

Домой они ехали молча. Кошка понимала – человек расстроен. Она понимала, чувствовала. Но ведь расстраиваться было незачем. Эта царапина, этот порез у него на ладони скоро пройдет. Конечно, ей не удалось, на этот раз не успела. Но ведь есть и другой способ. Она лизнула руку. Еще и еще раз. Хоть что-то. Человек убрал ладонь. Жаль. Может быть, он тоже верит в сказку, что кошки ходят сами по себе. Да, многие. Те, которым не повезло. У которых нет своего человека. Но не она. Нет. А, впрочем, сейчас она может просто поспать. Кошки любят поспать. Кажется, люди тоже. Они ехали в тишине, но потом она почувствовала, как его рука вернулась и провела ей по загривку. Это было приятно, но ведь это она заботилась о нем. Хотя когда о тебе заботятся, это тоже приятно. По-особенному, но тоже. Хотя… Об этом стоит подумать. Вот, перевернувшись брюшком к верху. Или не думать, просто ощущать. Ласку. 

Все-таки замечательно жить со своим человеком.

Так двое жили еще, может быть, недели две. Хотя она во времени не разбирается. Время – выдумка людей. А для кошки есть только сейчас. Как та закрывшаяся дверь прямо перед розовым носом. И ничего нельзя сделать. Почти.

Когда на следующий день он вернулся, слегка прихрамывая, но счастливый и гордый, она уже не ждала его. Кошка лежала в том уголке, который он для нее так старательно создал за холодильником, и глаза ее уже остекленели.

Человек долго не мог притронуться к ней. Только сидел и курил. Он был прав. Это была его работа – спасать. Сегодня ему вновь повезло, как и всем, кто был рядом, как тем людям, что попали в эту страшную ситуацию не по своей вине. Им повезло. Ему повезло. 

Он завернул кошку в ее подстилку, сходил в сарай за инструментом, завел машину и поехал.

А кошка, что кошка? Она не могла этого видеть. Хотела, но не могла. Отсюда не было видно. Великая богиня смотрела на нее строго, но кошка чувствовала, что она не сердится. Да и за что на нее сердится? Может быть, только за то, что она мало успела в своей кошачьей жизни. Впрочем, разве виновата даже самая необыкновенная кошка, в том, что не умеет считать. Или не хочет. 

– Ты можешь идти в мои владения. Ты делала так, как нужно. Но о чем ты хотела спросить меня? 

За спиной богини уже открылось ослепительно-белое сияние, и кошка знала, что в этом сиянии ей будет хорошо. Всегда.