Завьюжь меня

Долго смотрела Лика вслед уезжающему парню, теряя что-то очень важное. И не заметила, как в тени деревьев блеснул подол серебристого платья. 

***

Перед ней стоял великолепный мужчина. Широкоплечий, статный. И даже лёгкая проседь, оставленная временем в иссиня-чёрных волосах, шла ему, казалась лёгкими касаниями инея. Он отлично знал себе цену — это читалось в хитро прищуренных глазах и в каждом из жестов. Впрочем, последние, как и подобает королевским, были тщательно выверены и просчитаны. Вот только в холодности разума собеседнице он явно уступал. Перед ним находилась если не ледяная статуя, то по меньшей мере невосприимчивая к обаянию стерва.  

— Дорогая, ну что вам стоит отправить свои снега немного южнее? — этот вопрос Королева успела услышать уже во всех вариациях, но категоричное "нет" продолжали не слышать, виртуозно обходя все предлоги в отношении завершения этих переговоров. Повелительнице даже начинало казаться, что такое нагло ворвавшееся в её замок Величество совершенно не боится её гнева, но недюжая группа поддержки за спиной у того говорила об обратном. Женщина устало прикрыла глаза. 

— А если я попрошу вас поменять свой большой палец с указательным, сможете? Природой, возможно, кто-то и управляет, но уж точно не человек. 

— А разве вы человек? — глаза у короля напоминали два отполированных блюдца. 

 — Свободны, — твёрдое. Лишённое всех предписаний придворного этикета, а значит, равное объявлению войны. Вот только кому бросать вызов? Женщине? Снегу? А ну как выметет также, как двух послов до. Вот позору-то будет! Но не попытаться не извлечь выгоды из своей маленькой победы мужчина не мог. 

— Вы только что оскорбили короля. Вы понимаете, что это значит? — в его интонации не было холода арктических ветров, но несмотря на всю показную теплоту, её обожгло морозом. Повелительница давно привыкла к нему, сковавшему её сердце и волю, и, казалось, всего какой-то градус ниже не мог сломить её самообладания, но жестоко ошиблась. Среди свиты стоял он. Тот самый рыжий мальчишка, о котором столько лет выли метели. И Королева приходила к нему украдкой, сама рисовала узоры на стёклах его окон, глядя на горячий огонь печи. Понимая, что нет, не этого огня она страшится, совсем не этого. И вот уже пять лет, как метели молчали. Пять лет, как перестала она приходить на зов.