Снег и песок

Он знал, что не проживёт после этого и секунды, и даже не потому, что его об этом предупредили – просто для него сейчас стало очевидно, что физическое прикосновение к этой девушке равно вхождению в пламя.

Однако взглядами они сплелись настолько бесстыдно, насколько иные не в состоянии сплестись телами. В какой-то момент Гольяму стало казаться, что он и правда осязает её, и это было более, чем иллюзия, вызванная неутолённым желанием.

Наконец странное слияние достигло такой степени накала, что разрешилось катарсисом.

В одно мгновение они словно бы оказались в восхитительном радужном фонтане, став единым целым с его разноцветными сияющими струями и друг с другом. В реальности такое сближение невозможно.

Им казалось, что это продолжалось вечность, но окончилось так же внезапно, как и настало. Они в тех же позах сидели на ложе, и пот обильно струился по их телам. Однако Гольям вдруг понял, что ощущал себя совершенно иначе, чем раньше – словно он достиг единства не только со своей женой, но и с этим местом, с людьми, его населяющими, со всеми его мрачными тайнами.

Он почувствовал, что Замок поглотил его. Личность Гольяма, все его силы влились в эту конструкцию, стали деталью некоего мощного механизма.

Но он слишком устал, чтобы раздумывать над этим, его неудержимо клонило в сон. Жену его, похоже, тоже – она первой вытянулась на ложе. Гольям тут же последовал её примеру. Их головы почти соприкасались, но разделённые клинком тела были далеки друг от друга.

- Как тебя зовут? – прошептал он.

Это были первые слова, прозвучавшие этой ночью в келье.

- Лами, - ответила та.

Он слышал её голос второй раз в жизни.

***

- Без святого брака нет Ордена, нет Замка, нет мира.

Фразой этой метрессы начали каждый урок для мужей Алмазного легиона.

- Итак, пацы, Маруха-дия, богов матрона, родила этот мир, саму себя разделив, - говорила Дали-цоха. – Для женщин и их мужей родила она его. Но мир всё время стремился преодолеть благое разделение. Тогда Маруха сотворила из огня меч-атам и в мир опустила его.

Мир раскололся – север отстал от юга, а люди остались в срединной Сумеречной долине. Но и тогда они не образумились – по-прежнему жили вместе, мужчины и женщины, продолжая множиться, так, что земля стонала. Людям стало тесно, провинции пошли войной на провинции, и настал хаос. Тогда Маруха вошла в благородную матрону Дворку-цоху, и та сказала слова, которые сложились в святую книгу «Снег и Песок». Алмазной наукой она наставила людей в почтенной жизни.