Tabula rasa

Что против этого проклятье павших?

А уцелевших может и не быть.

Ведь и я, строго говоря, не уцелевший...

3

Великолепное, древнее звездное королевство. Небеса которого усыпаны не только звездами; бесчисленные орбитальные и курсирующие станции, бессчетно снующие корабли, неисчислимые богатства пятидесяти четырех планет и множества астероидов, перемещаемые от одного пункта к другому, как сама жизнь, несомая кровью по нашим жилам.

Бесконечный величественный фейерверк. И, конечно же, власть, которую он мог подарить, переоценить почти невозможно.

Власть, что принадлежала безраздельно нам – Фейербластам, старинной династии, правившей когда-то, несколько столетий назад, парой крупнейших планет в системе Веги, теперь же королевство охватывало уже всю систему, и занимало немалые территории и в соседних.

Не теперь. Когда-то. С тех пор изменилось многое... А тогда...

Большинство этих пространств не было завоевано. Великая Вега была процветающим королевством. Экономическим раем, благодаря.

.. возможно, это хвастовство – приходу к власти династии Фейербластов, некогда просто успешных промышленников, и в то же время политиков и философов. Да, наверное, бывают общественные системы лучше. Но весьма многие стремились присоединиться к Веге, вдохновленные самим ее успехом, получить защиту от иных, более агрессивных соседей.

Не знаю, сколько в этой легенде правды, а сколько приятной розовой сказки, но Вега, которую я знал, заслуживала названия Великой.

А потом случилось то, что случилось. Стоит ли слишком вдаваться в подробности?

4

– Хороший песик, – промурлыкала она из глубины своего шезлонга. – О боже, говорят, со временем все приедается, но до чего же приятно, когда есть что-то живое, всегда напоминающее тебе о твоем триумфе! – Она музыкально рассмеялась, забирая из моих пальцев запотевший высокий стакан. – И до чего же приятно говорить об этом с тобой, зная, что ты все равно ничего не помнишь, и ничего не понимаешь!

Да, это верно, в ее глазах плясало игривое наслаждение, почти ласкающее, почти любимое.

..

Я ведь любил ее когда-то. Поэтому мой мир и рухнул.

Ну, и к чему бы это, а? То, что я теперь это помню?

Думаю, к смерти.

Ведь ко мне стала возвращаться способность думать.

Она прикрыла глаза полями легкой кружевной шляпки и что-то тихо мурлыкала себе под нос. Мелодию, одновременно легкомысленную и загадочную. Мелодию, под которую когда-то мы танцевали...