Манипулятор

Можно сказать, ее работа хороша. Вот только как отогнать чувство полнейшей безнадеги Сабина не знала.

— У… подруга, — Кеннит по-дружески ткнул ее в плечо. — Чего расклеилась-то?

— Да… — Сабина махнула рукой.

— Просьба о помощи, — сказал Кеннит.

— Что?

— Способ якобы древних располагать к себе, которым Варро беспринципно пользуется, базируется на том, что наши с тобой современники разучились отказывать, но при этом они же очень не хотят помогать тому, кто им не нравится. Получается эдакий психологический дискомфорт, от которого большинство людей стараются избавиться поскорее. Подавляющему большинству легче изменить отношение к просителю, чем послать его подальше.

— Извини, конечно, — сказала Сабина. — По-моему, это бред.

Кеннит усмехнулся.

— Было бы бредом, не учили бы всяким подобным техникам потомков всякого рода власть имущих.

— И тебя?

Кеннит развел руками.

Сабина прищурилась и спросила:

— А убеждать кого-то в его уникальности учат тоже?

— Конечно! — ответил он без тени смущения. — Особенно если этот кто-то вытащил в бесплатной лотерее билетик на миллиард, и повесил нос.

Сабина тяжело вздохнула, но и не улыбнуться не смогла.

Случалось, перспективных выпускников замечали раньше, нежели они проходили отработку у капитана Донуса. Это действительно считалось тем еще выигрышем. Даже папаша не спас Варро от капитана, хотя… аккурат отпрыску фабриканта здесь жилось не в пример лучше, нежели прочим. Сабина уж точно отказываться от такого подарка судьбы не собиралась. Но ее сильно настораживала перспектива работать под началом Виже. Кеннит попросту не понимал, с кем ей придется иметь дело!

Именно Виже сыграл определенную роль в смерти Тедзена Агнара — одно это изрядно выбивало Сабину из колеи. Работать с убийцей отца. Каково, а? И то, что Тедзен вовсе не являлся лучшим в мире папой, пострадавшим на ровном месте, в данном контексте было важно, но не слишком. В назначении наверняка сыграла свою роль отвратительная репутация самой Сабины, за которую ее, собственно, психой или психом — это уж как и кому больше нравилось — и прозвали.

Наверное, знай она с самого начала о своей способности видеть на месте убийств иллюзорную кровь или след дикой твари, которой в городе взяться неоткуда, как-нибудь сумела бы удержать себя в руках, но, увы. Следы всегда являлись разные: то трехпалой лапы, похожей на птичью, то снабженные подушечками когти, то вообще плавники или щупальца. Странности у нее начались внезапно: в двадцать лет.