Чуж чуженин

Ей не хотелось даже вспоминать беседу с отцом, не то, что пересказывать её.

— Поговорила, — понуро ответила она, понимая, что не отвертеться.

— Что ж батюшка? — теряя терпение, спросил юноша.

Мстислава чуть отступила, выскальзывая из рук Сновида, и ответила, не поднимая взора.

— Сказал, что не о том радею. Что не помню своего долга ни перед родом, ни перед княжеством, раз о таком смею просить.

Юноша стиснул зубы.

— Значит, Предславе позволил по сердцу замуж идти, а тебя долгом корит, — рассерженной скороговоркой выплюнул он.

— Так то когда было, — резко возразила княжна и тут же потупила глаза.

— А что ж он про меня молвил? — горько усмехнулся Сновид.

Мстислава бросила на юношу быстрый взгляд и вспыхнула.

— Молвил, что нечего было на просватанных невест заглядываться, — зло проговорила она, и было непонятно, сердилась ли она на отца или своего возлюбленного.

— Просватанных? — вскипел Сновид, раздражённо сжимая руку в кулак и, забыв об осторожности, повышая голос. — Только суженый твой то встать не в силах от немочи, то совсем помирать собирается, а то снова промеж живых оказывается! Чего ради блюсти старые клятвы?

Мстислава поджала губы и сложила руки крест-накрест. Не такой она представляла себе долгожданную встречу с милым. И без него знала, что в угоду отцовой воле как бесправная рабыня отдаётся нежеланному чужаку. Но Сновид заметил и поспешил обнять девушку.

— Ничего. Ничего. — Он погладил её по голове. — Мы и не надеялись на княжескую милость, так ведь?

Мстислава лишь судорожно вздохнула вместо ответа.

— Значит, будем держаться своего пути, — твёрдо проговорил Сновид, крепче сжимая девушку и бездумно пробегая длинными пальцами по её волосам. — Не хотят по-хорошему, знать, будет по-нашему. Всё ли помнишь, как условились?

Он чуть отстранил княжну на вытянутых руках и серьёзно посмотрел ей в глаза.

Мстиша лишь испуганно хлопнула длинными ресницами и кивнула. Теперь их замысел казался безумием.

— Вот и добро. Как обоз поедет, мне пошлют знак. — Голос юноши был полон угрозы и решимости. — Я тебя ему не отдам.

Сновид сунул руку за пазуху и вытащил тускло поблёскивающую в лунном свете нитку бус. Он раскрыл замочек и нагнулся к Мстише. Едва задевая тонкий пушок на её шее, боярин застегнул ожерелье. Холодная пронизь с приятной тяжестью опустилась на ключицы.

— Хоть эти камешки и в подмётки не годятся бирюзе твоих очей, радость моя, носи и меня вспоминай, — мягко улыбнулся боярин.

Они вновь обнялись и стояли так некоторое время.