Две жизни Алессы Коэн

Написанные ровным убористым почерком строчки покрывали почти весь лист, из-за тряски буквы сливались, и в первый момент Гвеллан разобрал только то, что было в самом конце: "Прошу Ваше Преосвященство извинить мое промедление, но я до последнего момента не теряла надежду, что мы справимся сами. Но, несмотря на все приложенные усилия, состояние Алессы Коэн внушает мне все большие опасения. Как только об этом станет известно за пределами школы, скандала избежать не удастся".

— Алесса Коэн? — брови архимага удивленно поползли вверх.

— Дочь барона Коэна?

— Приемная дочь барона Коэна, — уточнил Эриний. — Однако принимая во внимание положение ее отца при дворе... Впрочем — читайте!

Казалось, архимагу больше не мешали ни тряска, ни солнце, настырно светившее в окно экипажа. Его глаза быстро пробегали строчку за строчкой, и — в этом епископ не усомнился ни на секунду — по губам верховного мага королевства скользила недобрая презрительная усмешка. Неужто ему не жаль девочку? Или ненависть магов к таким, как она — родившимся с Даром, но воспитанным в обычных семьях — и впрямь не досужий домысел?

— Боюсь, барон Коэн будет весьма разочарован, — холодно произнес архимаг, откладывая послание директрисы на сиденье.

— Утрачены навыки владения магией...

— Алесса Коэн — адептка последнего курса школы, — с нажимом произнес Эриний. — До выпускных экзаменов остается месяц. Мы не можем предъявить дочь отцу в таком состоянии. Слухи о заговоре и покушении поползут незамедлительно. Нам придется что-то решать, Гвеллан, решать безотлагательно!

— Барон Коэн всего лишь не получит волшебную игрушку, в которую он не поскупился вложить столько средств, — в голосе архимага звучала ничем не прикрытая издевка.

— Как вы можете рассуждать подобным образом?! — Эриний едва не вскочил со своих подушек. — Разве удочерить сиротку — не благое дело?

— В последние годы во многих знатных семействах это и впрямь стало благим, я бы даже сказал — привычным делом: отыскать где-то на задворках королевства нищую ведьму с младенцем или на сносях и выкупить ребенка с Даром.

Не сомневаюсь, делают это всевозможные князья и бароны вовсе не из жалости и любви к ближнему. О, барон Коэн будет безутешен! Но вовсе не от того, что его дочь едва не погибла и потеряла память.

— Каждый из нас — драгоценный сосуд Святого Источника, — тихо начал Эриний, но архимаг незамедлительно прервал его.

— Да, если драгоценен сосуд сам по себе. Но... вино либо скисло, либо пролито.