Что есть свет?

Раздражал отец, что на общих собраниях церемонился со святошами и продолжал пускать пыль в глаза советникам и подданным, строя за их спинами утопические планы, в силу которых, как и в авторитет самого Геспера-старшего, давно его знавшие верой не обладали вот уже несколько столетий.

Ардент поднес ко рту сигарету, зажимая между зубов, и вспыхнувшим на пальце огоньком поджег убивающую смертных дрянь. Никотин проникнул в легкие с первой затяжкой, терпкостью оседая на языке. Облокотившись локтями о высокие перила балкона, мужчина выдохнул густой дым, мысля о том, что пришла пора менять бытие.

Его рассвет вскоре настанет.

Санктория, г. Пантеон

Погода, царившая в Санктории была под стать ее обитателям. Даже Ардента, которому с рождения сопутствовало пламя, душил полуденный зной Пантеона и заставлял тело покрываться испариной. Не спасали и тисовые деревья, выстроенные вдоль аллеи, что вела к высокому башенному зданию, где восседала Великая Восьмерка, решая судьбы народа.

В ожидании не спешивших советников Ардент потянулся к потайному карману пиджака, где лежал портсигар. Вторая сигарета за утро. Подумать только! Но эта зараза успокаивала, или вернее сказать, внушала успокоение столь же успешно, сколь и красоты этого парадиза. Как бы Гесперу не были противны санкты, раболепствующие друг перед другом, но не перед верховными тенебрийцами, отрицать великолепия Пантеона душа не позволяла.

Выдохнув дым, мужчина оперся плечом о прохладный камень башни, куда он имел обыкновение заглядывать перед началом собраний.

Прищуренный взгляд упал на сад внутреннего дворика с мраморными скульптурами, в которых искусные ваятели увековечили образы первейших санкторийцев. Именно санкторийцев, сложивших головы в боях за процветание своего царства и так отличавшихся отвагой и честью от правителей сего дня, коих Ардент кликал пренебрежительным «санкты».

Доминантой сада вот уже не одно столетие слыл фонтан с крылатой богиней, окруженный пышными цветочными кустами — пионовидными розами, что багровыми бутонами, словно красными огнями, беззвучно восхваляли сошедшую со страниц мифов воительницу, держащей в руке пальмовую ветвь.

Стояла эта богиня так себе величаво среди сонма санкторийского, выделяясь царственной статью. И думалось Гесперу, что принадлежать она должна вовсе не Пантеону.

За спиной раздались шаги, вернувшие к насущности.