Кальдур Живой Доспех I

Он ждал попутчиков — славных воинов, служивших как и он Госпоже, и прекрасных дев, которые...

— Ты просто неудачно наступил на свою тяпку.

Голос дяди вернул его обратно на холодную и влажную землю. Вместе с шишкой, набухавшей всё больше с каждым ударом сердца над его бровью, множилась и боль. Поверх голубой пустоты над ним нависла коренастая фигура, смотрящая вниз с долей беспокойства и веселой иронии.

— Десять лет прошло, а я всё поражаюсь с тебя, Кальдур. На ровном месте споткнёшься… Опять чуть не убился. Ты куда торопишься? Бабёнку что ли завёл наконец?

Кальдур потянулся вверх, сел, согнулся, схватился за голову и зашипел от боли.

— Ну… хоть тяпка не сломалась. Живой там? Скажи что-нибудь, не пугай старика.

— Живой я… — буркнул Кальдур, скривился, схватился за предложенную руку и поднялся.

— Значит, бабёнка, да? — дядя продолжал стискивать его руку и смотрел снизу вверх с нескрываемом ехидством.

— Да нету никакой бабёнки! — прошипел на него Кальдур. — Просто достало колупаться в земле этой.

— А чего ещё делать в деревне? — дядя расжал хватку, рассмеялся и покачал головой.

— Бабёнку окучивать, да землю. Порадовал бы дядьку внучатиком, взрослый же уже мужик.

Кальдур недовольно закатил глаза, поднял орудие, которое чуть не лишило его духа, вбил в землю и опёрся на него, с грустью взирая на бесконечное и совершенно пустое поле.

— И на кой чёрт, дядь, мы его снова перекапываем и разравниваем? Осенью же делали, вон какое ровное и земля мягкая. Снег тока сошёл, сеять рано. Бредятина какая-то.

..

— Земля, Кальдур, как и бабёнки, любит нежность и уход. Будешь нежен и будешь заботиться — обе будут тебя хорошо кормить. Два раза перекапываем, потому что так надо. Прадед мой так делал, дед делал, отец делал, и я буду делать. Может и ты когда-нибудь, как ума наберёшься, если там есть куда набираться вообще. И не надо тут спешить никуда. Вечно вы молодые хотите пройти короткой дорожкой…

— Ну всё… завелась шарманка!

Кальдур снова закатил глаза и ойкнул — бровь распухла настолько, что даже такой невинный жест отдавал болью.

Дядя остановился на середине тирады и рассмеялся от его вида. Их обоих обдало ледяным ветром, и они поежились и помолчали.

— Ладно, чёрт с тобой, — дядя вдарил ему по плечу. — Насиделся ты за зиму в четырёх стенах. Дуй гулять, раз на работу не стоит. У нас ещё недели две или три, чтоб закончить. Тока далеко не отходи от деревни. Времена пока неспокойные.

Кальдур недоверчиво посмотрел на дядю и улыбнулся, поняв, что тот не шутит.