Между Раем и Адом

«О, Великие Силы, прошу, пусть она будет просто ранена», — молилась про себя, не допуская, не давая думать о том, что это конец, что стены поместья более не услышат её мелодичного голоса и звонкого смеха. Я не хотела терять столь дорогого человека. Однако по слезам Катрин всё поняла. Сестра никогда не плакала прилюдно, ровным счётом, как и отец, но сейчас и на его лице оказались слёзы. Ноги стали ватными, а голова тяжелой.

Смерть. Отец часто повторял, что она когда-нибудь придёт за всеми, но почему именно за мамой? За что?

Я не помнила, как, но откуда-то во мне нашлись силы, чтобы подойти к ним.

Отец положил мать на диван, после чего подошёл ко мне. Кажется, он хотел спросить, как я, но прикосновение руки вывело меня из оцепенения. Будто бы со рта сняли повязку и дали возможность говорить. Точнее кричать.

— Какого черта ты не защитил её!? — накинулась я на отца со слезами на глазах.

Для меня самой это было неожиданно, но гнев и печаль захлестнули с головой, абсолютно не давая подумать.

— Какого чёрта ты вообще отправил её на эту проклятую войну!? — я буквально задыхалась от горя и слёз.

— Нет! Мамочка! Нет! — я и забыла, что рыжик побежала следом за мной.

Забыла, что она тут.

Эмс подбежала к дивану, после чего заплакала, как никогда в жизни. Она брала маму за руку, только и делая, что крича:

— Мамочка, прошу! Проснись! Не спи, открой глаза, я по тебе скучала! Пож-жалуйста… П-проснись… Мамочка… — с каждым словом её голос становился всё тише и глуше от слёз, что душили и не давали сказать и маленького слова.

Кажется, я уже никогда не забуду этот крик и всхлипы. Я должна была её успокоить, но вместо этого кинулась в гневе к отцу. Будто хотела защитить маму от него, но было поздно.

Непроизвольно, в каком-то состоянии аффекта, словно так и должно было быть, я со всей силы, наотмашь ударила его по щеке.

Пожалуй, это один из немногих поступков, за который мне невероятно стыдно перед отцом. Почему-то разум не принимал в расчет то, что он её любил.

Тогда мною двигал один гнев. Змеем искусителем он шептал, что именно отец тогда пришёл домой, отправил мать на битву и говорил, что пасть в битве за Рай — честь для настоящего ангела. А мама любила и потому верила.

Я захотела вновь ударить отца, но и замахнуться не успела, ибо почувствовала, как невидимая сила откидывает к стене и впечатывает так, что, будь я простым смертным, то тут же переломала бы все рёбра.

Моя сестра. Точно.