Раубриттер

Тем, кто слаб да ленив, тот пусть ищет себе другой судьбы. Солдатский хлеб слабым и ленивым не придётся по нарву.

Послушали его люди и пошли есть горох с салом. Никто не ушёл, но Волков знал, что убегут ещё людишки. Не может так быть, чтобы из пятидесяти двух новобранцев пятьдесят осталось. Никогда так не бывало на его памяти. Ну, если не считать гвардию. Оттуда никто не бежал вовсе.

Ему подали завтрака на перевёрнутой бочке рядом с обозными телегами. Зажарили тощую, старую курицу, что купили у местного мужика. Максимилиан принёс из телеги вино и серебряный стакан. Брат Семион был тут же со своим стаканом, сел скромненько рядом на мешок, ел хлеб солдатский, запивал вином. Волков нехотя ел эту жесткую птицу, думал. А надумав, позвал Роху. Когда Роха, по прозвищу Скарафаджо, пришёл, то сразу сел на землю рядом с кавалером, стоять на своей деревяшке он не любил.

- Думаю, Хилли и Вилли чином сержантов жаловать.

- Их? – Не поверил Роха. - Да помилуй Бог, какие из них сержанты? Сопляки. Куда им в сержанты?

- У них по две компании уже за плечами.

- Вот именно, что по две, а нужно, что бы по десять было.

- И где ты возьмёшь таких, у которых по десять компаний было? Такие только у императора или короля жалование получают. Я королевского жалования платить не смогу.

- Они не знают строя, не знают шага, не знают команд и барабанов. Какие из них сержанты?

- На кой чёрт им шаги и барабаны, они стрелки, они не будут ходить в строю. Им главное стрелять и бегать.

Роха не нашёлся, что сказать. Задумался.

Тут в их беседу влез и монах:

- «Так дайте молодым повод дерзать, и удивитесь вы дерзновениям их».

- Кто это сказал? - Спросил Волков.

- Не помню, из пращуров кто-то. - Ответил монах.

- Слышал? - Спросил кавалер у Рохи. - Доверься молодым, может, и будет толк.

- А может, ты и прав, - вдруг согласился Роха. – Дадим чин, а жалование оставим солдатское. Но пообещаем сержантскую порцию в добыче, так они носом землю рыть будут.

- Уж расстараются, - заверил брат Семион. - Самые яростные в вере это те молодые братья, что первый раз на приход поставлены. Уж более старательных в богослужении отцов и не бывает.

- Правильно, ты прав, поп, - сказал Волков. - Максимилиан!

Юноша тут же пришёл.

- Там, в подарках архиепископа, есть ткань, такая же, из которой пошит мой фальтрок. Отрежь от материала две банды, ленты в ладонь шириной.

- Да, кавалер.

Волков ещё не доел свою старую курицу, когда Максимилиан вернулся с лентами.