Стигма ворона 3

Медведь почтительно указал направление рукой, и все пошли к подземелью: маленький отряд Эша и сотня Эридаша в полном составе, не считая двух молодых стигматиков, которые остались с лошадьми.

Воины двигались в полном молчании. Только оружие, убранное в ножны, настораживающе бряцало на каждый шаг.

Вход оказался спрятан в густых зарослях багульника. Широкая серая лестница уводила в кромешную тьму. Стигматики медведя замешкались у входа с факелами, но Эш не стал их ждать. Воспользовавшись своей солнечной способностью, он двинулся вперед.

Лестница вела глубоко вниз, в огромный холл с богато украшенным сводом. Здесь пахло влажной землей, плесенью и гниением — наверное, примерно так же пахнет в земляной могиле.

Эш ярко осветил пространство вокруг и смог разглядеть следы изображения на потолке, где человеческие силуэты с непропорционально большими и круглыми головами парили среди символических звезд. В центре свода висела гигантская люстра.

Командир сотни вместе со своими воинами замедлили шаг, давая гостям возможность осмотреться, как следует.

Дальше шел резкий спуск. Ветхий деревянный настил над глубокой черной пропастью показался Эшу очень крутым. Сапоги проскальзывали, но с обеих сторон спуска тянулись железные перила, за которые можно было придерживаться рукой. Когда спуск закончился, все очутились в длинном зале, выложенном серым мрамором. Справа и слева, как русла старых рек, были вырублены отдельные галереи, уходящие дальше под землю.

А на стенах этих галерей виднелись рамейские письмена.

— Что там написано? — спросил Эш у командира сотни.

— Отрывки из священного Откровения, — коротко и неохотно ответил тот.

— Прочитаешь?

Воин отрицательно покачал головой.

— Не очень-то я хорошо читаю на священном языке...

— И говоришь — тоже, — хмыкнул Дар, вспоминая первую реплику командира при встрече.

Эш подошел к самому краю мраморного пола и, остановившись перед неглубоким отвесным обрывом, обернулся к Дарию.

— Но ты-то у нас хорошо рамейским владеешь?.. Почитай мне!

Дар не удержался от нервной усмешки. Выразительным взглядом окинув молчаливых хмурых воинов и холодные стены подземелья, он негромко проговорил:

— И тебе действительно интересно, что там написано? Сейчас?..

— Еще как.

Дарий вздохнул и, прищурившись, монотонным голосом принялся переводить строку за строкой:

— «Ибо есть человек, рожденный для плуга, и есть человек, рожденный для молота.