На своей земле

На своей земле

Ольга Голотвина

На своей земле

— Смотри, княже! Думай сейчас, потом обратного пути не будет. Бог, имени которого не называют, не отдает назад то, что взял.

— А что там думать? Чернолесье мне и даром не нужно! Ты, главное, не забудь свои посулы.

Два всадника остановились на берегу мелкой речушки. На белом жеребце — князь Горимир. Молод князь, красив, статен. Плечи широкие, кудри льняные, очи соколиные... то есть глядят они жестко и беспощадно, как у хищной птицы, что сейчас добычу закогтит.

На вороном коне — чужеземец в странной одежде.

Даже купцы, по всему свету развозившие свои товары, не смогли сказать князю, откуда родом заезжий странник. Вроде невидный человек: не молод и не стар, не низок и не высок... Лицо бледное, всегда спокойное, и какое-то обыкновенное: отворотишься да забудешь. Вот только глаза... да, в глаза ему лучше не глядеть. Имени своего не назвал. Как прилипло к нему прозвище «Чужанин», так все и звать стали. О себе сказал только, что он — жрец неведомого, незнаемого бога. Ищет землю, где поставить храм своего божественного повелителя. Князь сперва расхохотался: ему и своих-то богов много, поди всех ублаготвори! Но чужак объяснил, что землю возьмет не задаром. Тут князь и призадумался...

— Свои посулы я помню. — Чужанин вглядывался в стену леса на том берегу. — Можешь, княже, вести войска на соседей. Зимой будет твоих врагов буран бить, лютый мороз морозить. Летом на них ураганы обрушатся, змеи в домах заведутся. Но главное — и летом, и зимой будет их косить черный мор.

А твои люди, Горимир Вышатич, целы будут, не возьмет их зараза.

Говорил он правильно, слова не коверкал, только была в его речи странность. То ли змеиное шипение слышалось в ней, то ли дальний свист ветра...

— Военная помощь — это хорошо. У меня удельные князьки пошаливают, да и к своим землям хотелось бы прирезать кусок... — Горимир улыбнулся мечтательно и нежно, словно красную девицу вспомнил. — Ежели твой бог силен, я рад буду ему жертвенник поставить. Пусть нам помогает, соседям вредит.

Какие жертвы ему угодны?

— Человеческие, — легко откликнулся Чужанин.

— Только не дружинников! — рявкнул князь так, что белый конь заплясал на месте. — Ежели я дружину на алтаре перережу, с кем чужие земли воевать буду? Да и холопы мне самому нужны. Кому землю пахать, войско кормить? Баб отдать — кто новых воинов нарожает взамен тех, что в боях костьми полягут?

— То по первости, — спокойно объяснил Чужанин. — Отдашь богу нескольких малолеток.