Луноликий

– Меня когда-то точно также и вывезли из дому, в мешке и без портков, - она поднялась на ноги, покручивая в руках кисет с жевой и небольшой свёрток. Жеву бросила Тутру – сама она эту дрянь не любила, и развернула свёрток.

- Не, - прокричал Жало через какое-то время. – Кажись, пацан! Кажись… или, может… Слушайте, кажись…

Юль выскочила на улицу, перепрыгнув остывающее тело, подбежала к Жало и, оттолкнув в сторону, согнулась над плачущим, сгорбившимся существом. Схватила за волосы, приподняла.

- Ну-ну, - сказала она, смотря прямо в огромные, на четверть лица глаза.

- Со, - пробормотал мальчик.

- Со, а дальше как?

Мальчик пару раз моргнул. Сзади, тяжело ступая по окровавленному песку, подошёл Дадар.

- Просто Со, - сказал малец.

- Со, - Юль облизала губы. – Ты же Луноликий, да?

- Глупости, - Тутр, наблюдавший из проёма харчевни, скривил смуглое лицо и сплюнул. – Глупости это.

Мальчик несмело осмотрелся, затем кивнул Юль.

- Да, - сказал он. – Только это секрет.

Сзади выругался Жало.

- Выходим, - приказал Дадар. – Сейчас же. И на этого, - указал он на Со, - мешок. Чтоб никто из этих его не видел.

Со заскулил.

- Может, ему на мешке хоть вырезь на глазах сделать? – задумчиво сказала Юль. – Я слышала, их в темноте долго нельзя.

Дадар посмотрел на бледное мальчишеское лицо с двумя огромными, почти квадратными глазами.

- Это тогда придётся весь мешок искромсать, - сказал он.

- Глупости, - повторил опять Тутр. А затем побежал за своими вещами.

***

Они шли почти всю ночь, и лишь когда подслеповатый Звягло в третий раз влетел в дерево и расшиб бровь, Дадар решил остановиться. Развели костёр, мальчишку кинули на поваленное бревно, где он и замер. Неунывающий Огонёк уже напевал что-то неприличное, нарезая захваченную из харчевни свинину. Дадар, взяв у Юль тряпку, пытался рассмотреть нарисованные на ней закорючки.

- Ну и что это? – спросил он.

- Карта, - сказала Юль. – Я такие у воев видела. Только не воевская эта карта, а монастырская.

Огонек перестал петь и удивлённо к ним обернулся.

- Какого монастыря? – спросил он. – Того самого?

- Не знаю, - Юль покачала головой. – Я только знаю, что вот так монастырские чертят, а которые – не знаю.

- А где…

- Сап-сап, - оборвала его на полуслове Юль, и все замолчали. Они, конечно, знали, что Юль провела там первых два года плена, обслуживая мужчин, но говорить с ней об этом было опасно.

- Так, - кивнул Дадар. – Теперь – вопрос номер два.