Я сожгу этот мир в пламени моей ненависти

Я сожгу этот мир в пламени моей ненависти

Евгений Шиков

Я сожгу этот мир в пламени моей ненависти

Егор проснулся и, не вставая с постели, попытался определить, что сегодня на завтрак.

- Блинчики, - он улыбнулся. Егор любил блинчики.

На крышу дома шлёпнулась дохлая птица. По его окном всегда было много дохлятины. В особенности – голубей. Старик убирал мёртвые тела дважды в день, но, случалось, не замечал тех, что упали в малину или крыжовник, и тогда они начинали вонять.

Егор вскочил с кровати, натянул шорты, футболку и спустился вниз, где мама, в забрызганном маслом фартуке, жарила ему блинчики.

- Доброе утро! – Егор залез на стул и пододвинул к себе тарелку. – Я включу телевизор?

- Только ненадолго. С мёдом будешь или со сгущенкой?

- Со сгущёнкой. – Егор, щелкая каналами, нашёл Губку Боба. – Или с вареньем.

- Варенья нет, - мама посмотрела на дергающихся в экране мультяшек. – Что за чушь ты смотришь? Включи новости.

- Мам…

- Включи новости. Ты же знаешь, что должен смотреть новости, а не эту белиберду.

- Ну маам… ну можно я…

- Новости, Егор. Или выключай телевизор.

Егор взял пульт и переключил на новостной канал. Диктор говорил про какую-то очередную страну, в которой кто-то в очередной раз в кого-то стрелял.

- Когда я вырасту, - сказал Егор негромко, - Я сожгу весь этот мир.

Мама улыбнулась и поцеловала его в лоб.

- Вот и умница. А пока кушай блинчики.

- Их крики, - сказал Егор, выдавливая из пакета сгущёнку, - будут слышны даже на небесах.

- Это прекрасно, милый! Кушай.

- И Господь, услышав эти крики, заплачет.

Блинчики были замечательными. Солнце поднималось всё выше, через открытую дверь с натянутой на ней москитной сеткой просачивался слабый ветерок. На ступеньки рядом с дверью опустилась какая-то птичка, поводила головой – и снова взлетела в небо. Егор проводил её взглядом.

- А ещё, - сказал Егор, - я убью всех тварей земных.

- Не говори с набитым ртом, - сказала мама. – Вначале прожуй.

Егор прожевал.

- Я убью всех тварей земных, - повторил он. – Кроме собак.

Мама посмотрела на него.

- Милый, ты же знаешь – собак ты тоже сожжёшь в пламени своей ненависти.

- Не хочу жечь собак, - пробурчал Егор. – В фильме у мальчика ротвейлеры были. Почему мне нельзя ротвейлера?

- Потому что у твоей сестры аллергия, - мама положила чашку в раковину и включила воду. – Ни кошек, ни собак – ничего, что бегает по дому и шерсть везде разбрасывает.

- Тогда и папа пусть не приходит, - вырвалось у Егора.

Мама обернулась к нему.