Истории, рассказанные на ночь

Он как раз закончил им давиться, чувствуя привкус металлической тары, в которой оно хранилось, когда в безымянную таверну прибыл гонец. Одет он был в лимонный бархат и узкие тёмные штаны, грязные, как и башмаки, внизу. Он снял шляпу с истрёпанным пером и придвинул своё сухое бледное лицо с родинкой на щеке к Сирилу.

- Привет, путник, - произнёс он, широко улыбаясь, - я Март, посланник лорда Нинче Лабро Нистина.

- Привет, - спокойно ответил охотник, отставляя кружку. – И лорду тоже.

- Лорд Нинче приглашает тебя, Сирил Срединный, в свой замок.

К нам не так часто забредает кто-то, поэтому мой господин жаждет услышать новости из большого мира и твою историю, если ты захочешь её поведать.

- Историю?

- Мой хозяин большой охотник до них, - сказал Март. – Он говорит, что человека можно понять по историям, которые он может рассказать.

- Это очень великодушно, - протянул Сирил, готовясь отказаться, однако что-то в его голове внезапно щёлкнуло, - я согласен, господин Март.

Что это был за щелчок – любопытство, желание отоспаться в постели замка или отвращение к местному пойлу – Сирил не знал, однако, как это часто бывало с ним раньше, подчинился порыву.

От деревни замок отделял сухой ров, за которым давно никто не следил. Все пики в нём повалились, смотря остриями, кто куда, земля заросла кустами, травой, пробивались маленькие деревья. Март провёл Сирила с лошадью по запутанным улочкам, рассказывая, что выращивает лорд Лабро, чем славен род Нистина, - стало понятно, что, в основном, одним эпизодом, когда прапрадед Лабро захватил здешний замок после долгой осады, после чего сам попал в осаду и почти полгода сдерживал её, умерев через день после прихода подмоги.

Подвесной мост был опущен. Внутренний двор замка опоясывали галереи с каменными скульптурами по углам. Дождь и ветер стёрли лица, оставив потомкам неясных монстров.

- Сюда, господин Сирил, - Март указал на большую дверь с красными каплями ржавчины на петлях и ручках.

Ему открылась широкая лестница, достаточно крутая, чтобы кровь в ногах загудела за время подъёма.

Большая зала с высоким сводчатым потолком освещалась несколькими десятками свечей. В очаге догорал огонь, выплёвывая красные угли на каменный пол. Вдоль стен стояли серванты с фамильным серебром: ложки, вилки, тарелки, чаши и сливочники отражали огоньки за мутным стеклом. На стенах висели гобелены, правда, они были настолько тёмными, что Сирил ничего не смог разобрать. Дальняя сторона залы заканчивалась колоннадой.