Фантом и многоглазый бог

Фантом и многоглазый бог

Алина Краснич

Фантом и многоглазый бог

Корабль врезался в пирс. Сквозь изодранные черные паруса угрожающе просияла оранжевая луна. Волны с яростной пеной схватили доски и, щерясь щепками, швырнули на берег. Костяной нос рассек столбы и попер на мирный пляж неумолимой глыбой, взорвав криками и треском бревен спокойный вечер в туристическом городе. Корабль выполз на сушу и изничтожил три одноэтажных дома, смешав их с песком, прежде чем остановился.

Где-то выше по длинной улице уличный музыкант еще играл прилипчивую веселую мелодию.

Откуда-то из дальних домов долетали обрывки разговоров и смеха. Но здесь, на берегу, повисла леденящая кровь тишина.

— Это он, — прошепелявил сухой дрожащий голос, — он!

Вперед, ничуть не боясь, вышел старик с палкой. Городской сумасшедший, с головы до пят он кутался в изношенное рубище, в подошвах сандалий зияли дыры. Беззубый рот открывался широко, демонстрируя за раз черноту обеих челюстей.

— Корабль Рока! Он явился! Спасите нас, морские боги, помилуйте!

Старик рухнул на колени и воздел руки к обросшему тучами небу.

Скрюченные пальцы впились в соленый воздух.

Люди завороженно смотрели на нос корабля. Испуг сковал их по рукам и ногам, не давая двинуться. Заплакал ребенок, и вместе с его голосом паруса вспыхнули сине-зеленым пламенем. Искры светлячками сорвались с ткани и, подхваченные ветром, осыпались на головы жителей. Каждый, кого коснулся сорванный лепесток зла, застыл, покрывшись изумрудной пылью.

— Услышь, упокой, Корабль Рока! — завывал старик. — Возьми души грешных, пожинай дань! Морские боги, заберите повинных, но оставьте нас, невиновных! Смилуйтесь, морские боги!

Те, кто стоял дальше, вдруг прониклись ужасом. Женщины заверещали, мужчины кинулись назад, но не успели: зловещие искры застали город врасплох. Цепляясь к коже, они уже не отпускали. Все побережье заполнилось однородно-зеленоватыми фигурами, будто риф кораллами. Пыль и мох смешались на них крошкой, облепили так, что еще совсем недавно живые люди сделались подобием античных статуй.

Только безумный старик продолжал воззвания, отчаянно потрясая руками.

Когда блаженная тишина накрыла город звуконепроницаемым куполом, меж статуй послышался топот копыт. Иссиня-черный конь переступал сильными ногами медленно и горделиво, грива завивалась в кольца. Всадник, на чьих плечах лежал тяжелый плащ, низко опускал подбородок. Широкополая шляпа скрывала лицо.