Осколок вечности

— Ты меня спрашиваешь, что случилось? — взъярился старик, изо рта Агапеона брызнула слюна и попала на лицо юноши, тот утёрся, — ты спрашиваешь меня, что случилось!? Это ты мне скажи, что случилось, и почему дворцовая стража всю ночь носится по дворцу и ищет какого-то прохиндея, что забрался к королеве в палаты и чуть не обесчестил её?

Курт хрюкнул:

— Там всё по обоюдному со..., — он осёкся, — и вообще я никуда не ходил, а спал всю ночь в своей комнате.

Парень состроил самые невинные глаза.

— О, как же я жалею, что в тот день на площади не отдал тебя страже, от тебя же одни проблемы, — рычал Агапеон, постукивая Курта посохом.

Курт на постукивания не обращал практически никакого внимания, лишь удобнее подставил руку, чтобы удар приходился на плечо. К побоям за десять лет жизни у старого Агапеона привык. Сначала поколачивал часто и сильно, порой иногда так сёк непослушного мальчишку, что тот неделями не мог сидеть, а иногда и стоять. Множество раз Курт подумывал сбежать от вредного старика, но каждый раз оставался, хотя никто в башне его силой не держал, но он всё равно не уходил.

Даже в восемь лет, когда он только попал в башню. Даже тогда в его маленькой голове вертелась важная мысль, что учеба на мага — это возможность, которою ни в коем случае нельзя упускать.

А если бы он ушёл, то скорее всего, давно бы уже умер с голоду или его бы прирезали в одном из тёмных переулков его же подельники, которые непременно бы появились.

Десять лет в башне мага оказались тяжёлыми, старик целыми днями заставлял мальчишку наизусть заучивать магические формулы и рецепты, учил как отличать ложного грокла от истинного, как заживлять раны, как добывать ингредиенты, сковывать демонов, как разделывать разных диковинных существ, много чему он учил парня, но тот всё равно умудрялся ночами убегать из башни и шляться по узким улочкам Ардона.

В городе Курт частенько ввязывался в драки и потасовки и частенько выходил из них победителем. На утро после особо удачной драки, когда он являлся с разбитым носом или порванной рубахой, то его непременно секли, иногда сам старый волшебник ленился этим заниматься, и вместо него это делал его молчаливый слуга Муго, сутулый мужчина неопределённого возраста, который занимался бытом старого волшебника и его ученика.

— Опять с кого-то сапоги снял, плут, — продолжал ругаться Агапеон, — вот поймают тебя и отрубят башку, вот тогда посмотришь.