Осколок вечности

— Не снял, а выиграл, — тихо, чтобы не услышал Агапеон приговаривал Курт, карточных игр старый волшебник не любил. Каждый раз, когда прознавал о том, что Курт играет в карты, непременно наказывал. И порка являлась не самым суровым наказанием, куда страшнее для Курта было заучивание длинных и непонятных мантр из огромного фолианта с названием «Божественные мантры на все случаи жизни». А жизненных случаев, судя по этой книге, было множество и всё что угодно могло произойти с человеком — от нашествия золотой саранчи до нападения кровавого поноса.

Курт так часто заучивал эти мантры, что на память мог прочитать любые строки из этой старой книги.

Тут в памяти всплыла подходящая к случаю мантра, которую он тут же зашептал, но так, чтобы Агапеон не слышал:

— А-чи-чи, полетели кирпичи, да дыкану на башку, расшибить его мозгу. Что б зачёт легко сдавался, чтобы куратор не ругался, пусть студент поёт и ест, на бюджете много мест.

Что это за дыкан такой, которому на голову должны посыпаться кирпичи и какой такой зачёт зачёт и почему он должен сдаться, и вообще причём тут бюджет и почему в нём много места, Курт не знал.

Он просто повторял заученные наизусть слова, словно бабка в церкви повторяющая молитвы за служителем, значения слов которых совсем не понимает. Парень не был уверен, что заговоры эти работают так, как надо, но считал, если её заставил учить сам Агапеон, придворный волшебник Тита Второго, то значит, вещь должна быть стоящая.

Может, правда волшебная мантра сработала, а может сам старик устал ворчать и постукивать парня своим посохом, только через минуту после старческого брюзжания он наконец успокоился, и спихнув со стоявшей табуретки пару толстых книг, которые Курт положил скорее для видимости, уселся на неё.

— Дурак ты, Курт, как был дураком, так и помрёшь, — прикрывая глаза тихо сказал старик, — ты пойми, я же для тебя стараюсь, вот помру я и что ты делать будешь? Вечно по девкам шляться да в карты мухлевать? Знаю я всё, — увидев лицо Курта, которое сейчас полнилось возмущением, мол карты вообще в глаза не видел и что это такое не знаю, — Давно знаю, зря я что ли я придворный волшебник? Вот зачем ты к королеве лазишь, тебе мало графинь да баронесс, что тебе на шею вешаются.

Ты что хочешь нажить себе могущественного врага в лице Тита. Запомни, мальчик, он врагов не прощает, а наказывает и очень жестоко наказывает. Ты бы мог занять место придворного мага, жить хорошо и богато.