Расплата

— Одного, если он будет стоять на месте, вполне смог бы. Но я не уверен.

— Вряд ли нам пригодятся твои выдающиеся боевые таланты, — будь слова Аэдоны ядом, то Итис уже давно валялся бы в ближайшей луже с белой пеной во рту.

Парень решил промолчать. Он видел, на что способна Аэдона. Его фокусы с разогреванием предметов и рядом не стояли.

Они подошли к воротам вплотную, но никто их не встретил и не окликнул. Итис сильно постучал три раза. Какое-то время они стояли под дождем в полной тишине. С той стороны появился какой-то источник света.

— Эй! — Итис принялся энергично барабанить по воротам. — Есть там кто?

Внезапно открылась незаметная до сих пор створка ворот. Через неё в лицо Итису был направлен взведённый самострел. За самострелом, в свете фонаря, виднелась лысая макушка.

— Кем будете? Что здесь ночью делаете? — раздался раздраженный голос с той стороны.

— А, э-э-э, мы... — Итис не сводил глаз с маленькой стрелы, вложенной в самострел, она сильно мешала сосредоточиться, было тяжело выдавить из себя что-то членораздельное.

Аэдона сделала шаг вперёд, стрела дернулась в её сторону.

— Добрый человек, впустите нас, мы с мужем простые фермеры из Кассино, мы сбились с пути и попали под сильный дождь.

Самострел опустился. Но ворота не открылись.

— Градо-мать-его-начальник запретил открывать ворота ночью, — голос с той стороны очень сильно гнусавил. — Сказал, мол, много сброда ночью тут у нас шастает. Характер у него смердит, конечно, хуже коровьей лепёшки, но мужик дело говорит, а я, знаете ли, согласен с ним.

— Снаружи очень холодно, — жалобно пролепетала Аэдона, никакой реакции не последовало. Девушка закатила глаза. — Мы заплатим.

С той стороны раздался короткий смешок. Створка закрылась, после этого раздался лязг засова и душераздирающий скрип открывающихся ворот.

Перед ними стоял низкий, полноватый мужичок, закутанный в старый серый плащ. Самострел он повесил на пояс, рядом с небольшим ножом. На лице у него было два подбородка, которые старательно, но не особо удачно скрывали за собой третий.

— По восемь солидов за каждого из вас, и... — сторож призадумался, — и еще три за кобылу.

Мужик повесил фонарь на выступающий крючок и принялся загибать пальцы на одной руке. Сразу было видно, что со счетом у него явно проблемы; спустя минуту раздумий он не без удовольствия объявил:

— Всего двадцать три солида.

— Но, восемь еще восемь и три, это же...