Борьба за Мальвию

Сегодня у них планировалось обычное дельце, они и раньше промышляли подобным, а сейчас подмяв под себя небольшую часть трущоб, то и вовсе не видели в этом чего-то особенного. Но Манс Рыжий не выжил бы в трущобах Волтерна, если бы не обладал животными инстинктами, которые подсказывали хозяину, что опасность рядом, что коса трухлявой уже замахнулась. Вот и сейчас он чувствовал неясную тревогу, его интуиция говорила ему, что не все в порядке и стоит быть начеку. Поэтому он и взял с собой троих самых опасных своих подручных, каждого из которых с головой бы хватило и одного на такое дело. Даже задохлика, который опознал их цель, он решил оставить, на всякий случай. Та сумма, которую ему предложили за это дело была больше чем обычная плата раз эдак в пять, как ему сказал посредник заказчика, такая плата была предложена за чистое и быстрое убийство без следов. От тела нужно было избавиться так, чтобы даже у лучших псов-ищеек не осталось шансов.

Сегодняшняя ночь выпала на полнолуние, но свет луны был полностью скрыт за низко нависшими тучами, отчего мрак вокруг продолжал сгущаться, становясь чуть ли не осязаемым. Вдруг, темнота опять рассеялась лучом света из открывшейся двери. Высокая фигура в плаще неровной походкой направилась в их сторону, пошатываясь и напевая под нос.

- Приготовились- буркнул Манс и потянул короткий узкий клинок из ножен. Его люди достали свое оружие и отступили ближе к стенам рядом стоящих домов, словно сливаясь с темнотой и стали невидимы для человека , который бормоча почти поравнялся с их улочкой.

Юнга Джон выпал из дверей таверны под смех товарищей по команде, свесился с края ступенек и начал обильно опустошать свой желудок. В голове словно разгулялся шторм, похлеще чем те с которыми он столкнулся за время похода под парусом судна. Закончив свое не самое приятное дело, Джон медленно поднялся держась за поручни, рискуя в любой момент сверзиться вниз в объятия холодной мостовой. Голова все еще кружилась, но старый добрый способ помог почувствовать себя лучше. Юнга собирался уже идти в таверну, когда из переулка рядом ему послышался странный звук, он напоминал звон монет, рассыпавшихся по каменной брусчатке. Джон поковылял в сторону переулка, пьяное сознание рисовало картины кого-то еще более пьяного чем он, кто не смог удержать свой кошель и все содержимое рассыпал на дорогу.