Сокровища из подземелья

Магозапас полон, волк достаточно далеко, чтобы Гот успел исполнить заклинание, если тот бросится. Бояться нечего.

- О, привет тебе, - сказал Гот не столько волку, сколько себе, чтобы взбодриться. - Жрать хочешь? Я, если честно, тоже, - Гот сунул руку в карман и вытащил наконечник стрелы. - Но на меня нападать не советую, тут без шансов, приятель. Я чародей. Доказывать не буду, ибо магии жалко, сразу убью. Вали лучше подобру-поздорову.

То ли от усталости и холода, то ли от реального осознания правдивости собственных слов, Гот не боялся. Возможно, волк почувствовал это в его голосе или просто решил не иметь дело с незнакомой добычей. Развернулся, спрыгнул со скалы и исчез из виду.

- Чудно, - сказал Гот, пряча наконечник стрелы.

Подъём с этой стороны горы был пологий. Карабкаться вверх, словно муравью по дереву, не приходилось. Однако путь изобиловал неустойчивыми и острыми камнями, норовившими вывернуться из-под сапога и уронить неосторожного путника. Ступать приходилось постоянно глядя под ноги. Плащ был горяч, будто его только что просушили возле огня. Но холодный воздух кусал лицо, пальцы и все места, где ему удавалось коснуться незащищенного тела.

Гот уныло брёл в сторону большой тёмной расщелины, где он надеялся отыскать путь в недра горы. Вчера к вечеру он находил пару похожих, но одна слишком сужалась в глубине, а вторая заканчивалась уютной, но тупиковой пещерой. Позже он ругал себя, что не остался в ней на ночь, самонадеянно полагая, что сумеет отыскать спуск и заночует уже в подземелье. Одной рукой он придерживал капюшон так, чтобы наружу торчал один глаз, а второй держал ремень огромного дорожного рюкзака на плече. Благодаря чарам уменьшения веса тот ощущался, словно пучок соломы.

Его путь пролегал прямо над древним гномским королевством. В горе должно быть больше проходов, чем дыр в хорошем сыре.

Вблизи расщелина выглядела многообещающе. Высотой в три человеческих роста и шириной, позволяющей свободно развести руки в стороны. Она была чем-то средним между ямой в земле и вертикальной дверью. Сужающаяся кверху и книзу, словно колотая рана от гигантского ножа.

Спуск был заметно круче, чем подъём, и через пару шагов Гота уже было не увидеть снаружи. Цепляясь за неровности в каменной стене, он аккуратно спускался боком вперёд. Когда он опустился на глубину метров в семь, спуск превратился в туннель. А каменное крошево под ногами исчезло.