Паладин

Зеркально чистое лезвие ослепительно блеснуло на лунном свете. Тогда парень понял, что происходящие не мираж. Сама Богиня Смерти сегодня явилась в этот мир. Руки в чёрных рукавах взмахнули косой и лезвие пролетело прямо по строю деревенских мужчин. Никого из них не разрубило и даже не ранило. Но следом за лезвием из топлы вырвались полупрозрачные сгустки серой дымки. Все люди, как один, упали безддыханными трупами. Юноша сразу догадался, что Богиня не просто убила их, она вырезала из людских тел души и забрала себе.

Дрожащая рука парнишки выронила нож. Он попытался найти силы сдвинуться с места, но ноги оцепенели от страха. Спасительная материнская ладонь неожиданно легла на плечо. Она отдёрнула его и потащила силком назад. Мысль о том, что сейчас его будут ругать, казалась такой тёплой и приятной, в сравнении с диким ужасом, пред ликом неодолимого зла.

Но матушка и не думала что-либо говорить. Она быстро добежала с ним до дома, затолкнула его в дверной проём, захлопнула дверь и накинула засов. Следующим шагом она затушила масляную лампу на столе, повергнув внутреннее помещение во тьму. Дальше раздался знакомый скрип. Это открылась крышка тайника в полу, где они хранили деньги и драгоценности. Всего одна доска и очень маленькое пространство, куда поместилась бы разве что их собака. Или…

Женщина выгребла всё содержимое, схватила сына за плечи и принялась в спешке заталкивать его под пол. Он кряхтел от боли, пока доски царапали живот и спину. Но гораздо больнее было от осознания, что спрятаться может только он. На глаза юноши наворачивались слёзы. Он пытался быстро сообразить, а как же спрятаться маме, но на ум ничего не приходило. Если он с трудом влез в тайник, то она и подавно не поместится.

Деревянная крышка хлопнула сверху, нажимая на плечо. Матушка раскрыла шкатулку и в темноте стала осыпать его порошком, через зазор между половицами. С улицы доносился вой сотен упырей и предсмертные визги людей. Дрожащий материнский голос зашептал на ухо сквозь этот чудовищный гомон.

— Родненький, не вылазь до рассвета, чтобы ты не услышал. Умоляю, ты должен жить. Больше мне ничего нужно. Ради меня, не вылазь.

Инок тихо хныкал и слышал, как также тихо плачет и читает молитву его мать. Никогда в жизни он не испытывал такого отчаяния и душевной боли.

— Санара, спаси мою маму, умоляю, больше мне ничего не нужно. — еле слышно зашептал парнишка.

Резкий удар в оконный ставень оглушил его. Следующий удар и послышался треск рвущегося дерева.