Ночь накануне

Дей и Феб юркнули следом, не желая оставаться снаружи, на что молодой хозяин только махнул рукой: не оставлять же на улице в эдакую непогоду?

   -   Кто там, Леонард? 

            В сени вышел плотный мужчина с добродушным прищуром глаз-щёлочек, аккуратно подстриженой бородой и крепкими, пухловатыми ладонями, сложенными на внушительном пузе.

   -   Да вот... – парень только руками развёл – мол, сам решай, куда нежданного гостя определить.

   -   Везёт нам нынче на визитёров! – фыркнул хозяин. – До тебя, добрый человек, уже заглядывали к нам путники. Ты проходи, проходи, что на пороге стоять-то? Звать тебя как?

   -   Назар, - честно ответил он, проходя внутрь прямо в тяжёлом, намокшем от снега плаще. – Я с караваном утром разминулся, торговцы сказали, что деревня заброшена, но другого приюта вокруг не сыщешь...

   -   Это верно, - согласился хозяин, закрывая дверь за дрожащим путником. Собаки улучили миг, чтобы проскользнуть в натопленную комнату, радостно завиляли хвостами, довольные тем, что их не гонят. – Отсюда до ближайшего крупного поселения – полдня пути. Зови меня Валафар, - представился хозяин. – Да присаживайся поближе к огню, дрожишь весь.

            Назар с благодарностью кивнул, опускаясь на лавку у очага, огляделся.

            Дом оказался и впрямь новым – даже свежей древесиной отдавало – и добротно, на совесть выстроенным. Да и утварь внутри, равно как и обстановка, выглядела новёхонькой: словно при переезде на новое место поселенцы решили всю жизнь начать с чистого листа.

            Лавка, на которую усадил его гостеприимный хозяин, оказалась широкой, покрытой огромной, во всю длину сиденья, шкурой не то медведя, не то ещё какого косматого животного – Назар не разглядел.

Вокруг очага хозяева предусмотрительно расставили плетеные кресла и гладко отполированные лавки, и кроме него, у огня уже сидели двое мужчин – один в походном плаще с меховой подбойкой, второй в расстегнутой у ворота рубахе. На приветствие Назара оба кивнули, но не проронили ни слова, занятый каждый своим делом: тот, что в рубахе, точил острие огромной секиры, внимательно глядя на блики огня на металле; второй отстранённо глядел в красноватые уголья очага, плотно укутавшись в плащ.

   -   Ты как раз вовремя, - довольно потёр пухлые руки Валафар.