Тропами тьмы

Он с усилием поднял раненую руку и попытался положить её на губы девушке, чтобы остановить поток слов. Но сестра врачевания с легкой улыбкой на губах, полной горечи, остановила его ладонь в воздухе и положила молодому человеку на грудь, произнеся формулу до конца.

«Как все странно», - с восторженным изумлением познающего мир ребенка, подумала или скорее попыталась сложить эмоции в мысли девушка без памяти. Она поднялась и пошла вперед, оставив служанку здоровья и дитя тьмы позади себя.

- Я все равно теперь ваш слуга, хотите вы того или нет, - раздался за спиной уходящей тихий голос.

Что ответила вампиру сестра, и ответила ли вообще, «госпожа» не услышала.

Раненные, кровь, боль, страдания, смерть… Но и здесь везде «госпожу» встречало почтение. Забинтованные с ног до головы воины, лежащие на земле на грубых подстилках, приветствовали её, прижимая к груди руки или культи – у кого, что осталось после боя. Маги в желтых балахонах кланялись, сестры в черном, пробегая мимо, неизменно приседали, склонив головы.

Девушке без памяти не оставалось ничего иного, как отвечать на все их приветствия молчаливой наивной улыбкой.

Но один из солдат, мимо которого она проходила, никак не среагировал, на «госпожу». Он стонал, кричал, кусая губы, и тянулся ладонями к окровавленной перевязке на животе, которая уже приобрела буровато-коричневый цвет. От него плохо пахло, но девушка без памяти, хоть и чувствовала этот тошнотворный запах, от любопытства или любознательности подошла к нему еще ближе, так, что полы подаренного ей плаща при вздохах ветра хлестали страдальца по лицу.

Солдат поднял на неё свой невидящий взор, захрипел, плюясь кровью, задергался, нелепо вытанцовывая ногами по земле, и затих. Его застывшие глаза смотрели прямо в лицо незнакомке. «Госпожа» еще какое-то время постояла рядом, пристально вглядываясь в солдата, но поскольку тот так больше и не зашевелился, она вскоре потеряла к нему всякий интерес и медленным шагом двинулась дальше.

Она шла мимо окровавленных, мучающихся от боли воинов и снующих врачевателей, но ей не было до них никакого дела.

Раненые теперь лежали не только на земле, но и на грубо сколоченных из бревнышек настилах. И таких было все больше. «Госпожа» обернулась на противный скрежещущий звук и перед её взглядом предстала занимательная картина. Маг в желтом балахоне пилил тонкой медицинской пилой раздробленную ногу какому-то бедолаге. Тот сладко спал, убаюканный заклинанием или чарами.