Да здравствует король!

Да здравствует король!

Андрей Старцев

Да здравствует король!

Над столицей взошла тяжёлая брюхатая луна. Далеко за Трёхлистным лесом с голоду завыли волколаки. И немудрено: по приказу короля их логова завалили камнями, а торговый путь, некогда проходивший через Трёхлистье, очертили новым маршрутом; всё ради безопасности подданных.

Затем сонную марь ночи нарушило горное чудище, долгие годы дремавшее под бронзовыми копями. Старый король полагал, что монстр к его подданным не питает ни интереса, ни враждебности, а потому не тратил людские жизни в битвах с ним. В ту ночь подгорный гигант перевалился на бок, чем вызвал обвал камней в заброшенной шахте; в городе его не слышал только спящий.

Спустя двадцать минут столица вновь погрузилась в сон; в моровую тишину канула и жизнь старого короля – легко и незаметно.

Последним аккордом ночи стал вопль дворцового слуги, перебудивший ползамка.

Тогда-то и начался настоящий бедлам.

1

Перед рассветом копыта гвардейских скакунов долго отбивали встревоженный такт, и лишь когда капитан Лестро сбавил ход и вскинул правую руку со сжатым кулаком, все остановились. Капитан развернул коня; первым, как и ожидал, увидел лицо своего заместителя, заспанное и недовольное.

- Зачем мы тут все-то нужны? – пробурчал Бормил, поправляя стремена.

Он единственный в отряде мог задать вопрос капитану таким тоном. Лестро горько усмехнулся в седые усы и тихо сказал:

- Мы сопровождаем короля.

Остальные и бровью не повели, зато брови Бормила едва не спрыгнули с морщинистого лица.

- Разве король не болен? Зачем ему выезжать в эту богадельню? Как он здесь оказался? – вопросы тяжелыми могильными камнями сыпались из его уст, глаза бегло разыскивали королевскую карету.

- Мне не хотелось, чтобы ты узнал это от слуги. Король умер, Бормил.

Все опустили головы. Заместитель капитана королевской гвардии, услышав весть, на мгновенье застыл – точь-в-точь под злыми чарами, как в битве при Марукани. Потом неловко, будто бы тело перестало слушаться, слез с коня и сел прямо на мокрую росистую траву.

- Вот как.

Взгляд старого верного гвардейца устремился в небо. Там сумеречная синева туч уже вступила в неравную схватку с первыми лучами рассвета.

Лестро молчал. Капитан боялся, что старый добрый Бормил не сумеет собраться с силами и покинуть замок, а потому скрыл от него страшную весть до подходящего времени.

«При мне и при молодых старый медведь не позволит себе раскиснуть», рассудил он... и не прогадал.