След Охотника

След Охотника

Базлова Любовь

Глава 1

— Я не убивала скот, не влюбляла в себя юношей, — она плакала, растирая по лицу слезы, и все же без истерики, сдержанно. — Это все ложь… наговоры, на самом деле я обычная девушка. Поверьте мне, пожалуйста.

Лицо закрывали рыжие волосы: растрепанные, непричесанные. Светлая женская рубашка ей была велика, спадала с плеч. В подземелье церкви чадили черным свечи, от которых и сам потолок был черен, как ночное небо. Здесь не было ни единого окошка. Перед священником лежал на середине открытый бестиарий, на главе: «Ведьмы». Пойманную девушку охраняли двое тщедушных послушников в мешковатых рясах. Бежать она больше не пыталась.

— На теле должны быть знаки, — задумчиво проговорил священник, не отрывая взгляда от ткани, облегающей пышную грудь. — Нужно раздеть ведьму, поискать хвост, третий сосок. Но даже если их не будет…

Послушники, что держали девушку, покосились с интересом, словно молились про себя только о том, чтобы их не выгоняли, когда будет «смотр». И среди общей толкотни, в атмосфере страха и величия церкви, раздалось спокойное:

— Ты что делаешь?

Священник оторвался от созерцания еще прикрытой груди, поднял голову. В паре метров от них стояли двое: коренастый кучерявый парень в латах и с ним светловолосый, в рясе из плотной темной ткани, на шее татуировка — мудреный рисунок креста. Такие татуировки у Охотников на нечисть — той силы, чьими руками церковь, оставаясь в безопасности, несла слово Божье темным людям, избавляя их от упырей, вурдалаков, оборотней и прочих нехристей. И все же это не являлось поводом так обращаться к святому отцу, и он сурово поджал губы. С ведьмами церковь всегда сама справлялась.

— Глейн, — дернул Охотника за рукав коренастый в латах. На плече у того покачивался походный мешок. — Глейн, ты что несешь?.. Ты же видишь, Его Святейшество уничтожает ведьму. О чем ты спрашиваешь?

Глейн, смешавшись, опомнился, попытался улыбнуться:

— Правда, простите, Святой отец. Я говорил не вам… Я разговаривал с ведьмой.

Приняв это за шутку, заржали послушники, пихнули друг друга в бока. Смех замолк, когда к ним приблизился Глейн — его присутствие продрало морозом по коже, над вещмешком кружились мухи.

— Я могу быть свидетелем. Дело в том, что Екатерина мой давний друг. Она не может являться ведьмой.

На последних словах Глейн, обойдя послушников, удерживающих девушку, смотрящую на него с благодарностью спасенной, оказался напротив священника.