Пески Алькира

Кочевник выпустил дымное кольцо и повернул к ней голову:

— Доброй ночи, Гремучая Змея.

Девушка, с каменным лицом, пожелала ему того же, после чего резко развернулась.

Внутри пещеры верблюды образовывали подобие полукруга, в центре которого разложили одеяла и ковры. В такой куче спать теплее, да и безопаснее.

«Шала?» — подумал Аббас, накрываясь одеялом. Почему Кочевник так назвал Змею и почему её это так задело? Его мысли прервала сама Змея: девушка споткнулась о его ноги. Негромко выругавшись, она поправила одеяло и легла рядом.

Змея осторожно придвинулась к нему. Они лежали спина к спине. Аббас почувствовал, как она дрожит. Здесь действительно было холодно, но не настолько.

— Так теплее, — шепнула она.

Аббас замер, боясь пошевелиться. Странно. Все в дюжине знали друг друга уже несколько месяцев. Мужчины и женщины, они странствовали вместе, ели вместе, спали вместе. Аббас привык к храпу Халима, к разговаривающему во сне Захиру, даже к пинающейся Шерин. Но чувствовать рядом с собой прерывистое дыхание Змеи, это для него было впервой.

Он представил себе её лицо, открытое, без платка. Острые скулы, выразительные карие глаза. А какие у неё были волосы? Он не помнил. Но наверняка в тон глазам, тёмно-коричневые. Или может чёрные?

Прикосновение её спины было приятным, очень не хотелось терять это ощущение. Будь на её месте Сиккара, это было бы не то. Не было бы так тепло.

Змея перестала дрожать, её дыхание выровнялось. Девушка уснула, а Аббас так и лежал без единого движения.

Халим громко захрапел. Дари как-то сказал, что от храпа здоровяка песок вибрирует. Аббас охотно в это верил. Однако в его храпе были и плюсы: скорпионы и змеи ещё ни разу не забредали в их лагерь ночью. Хотя здесь они вряд ли водятся.

«И всё-таки что значит Шала? — мысли не отпускали Аббаса. — Может это прозвище, кличка или… Имя?»

— Шала, — еле слышно, пробуя имя на губах, прошептал Аббас.

Ему понравилось, как оно прозвучало.

Тревожные мысли о будущем постепенно уходили. Завтра они покинут Плато, там ещё несколько дней пути, и они достигнут врат Шеалабада…

Он уже видел перед собой город, огромный и прекрасный. Видел его сады, фонтаны и дворцы, высокие минареты и крепкие стены. Он слышал доносящееся отовсюду пение священнослужителей, призывающих горожан на поклонение Богу. Он плыл в огромной толпе, спешащей к храму. Но не понимал почему люди кричат.