Южная пустошь - 4

Эти слова прорвали плотину, и слезы, стоявшие в горле, хлынули наружу. Но плакать мне было нельзя. Я знала, если дам слабину, то больше не поднимусь. Не встану и не смогу идти вперед. Смерть Орега, и то как он ждал, чтобы снова, еще раз, наказать тех, кто посмел тронуть его любимую, что-то надломило во мне. Мне нестерпимо захотелось вернуться домой, в Южную пустошь. Сходить на могилу Дишлана и еще раз рассказать, как мне плохо одной, без него... Ведь нет ничего важнее, чем быть рядом с тем, кого любишь.

Но я должна была сделать так, чтобы магия больше не могла никому навредить.

Я должна отомстить... За Орега... За его Олену... За семью барона Дэрота... За всех.

- Аррам, - прохрипела я, - отправь кого-нибудь к Жерену. Пусть передадут ему слова Орега. Остальные, - я обвела всех взглядом. Из-за слез, которые лились сами, все вокруг расплывалось, и я ничего не видела. - продолжают путь...

- Мы можем подождать... Пока Жерен не придет с магами и не достанет...

- Нет, Амил, - покачала я головой.

- Орег никогда не стал бы нас задерживать. Мы должны идти. Но клянусь всем Богам, - прошептала я едва слышно, - я сделаю все, чтобы Великий отец сдох, как последняя тварь, муками и болью ответив за свои злодеяния.

Грохот грома оповестил всех, что моя клятва принята.

- Ваше величество, это было неразумно, - вздохнул Аррам, чем-то напомнив мне герцога Форента.

- А мне плевать! - мой голос звенел от злости, которую я испытывала прямо сейчас к главе Монтийской епархии. Я даже Третьего советника никогда не ненавидела так сильно, как сейчас Великого отца.

Мы вышли за пределы разрушенного Яснограда на рассвете. Если кто-то и рассчитывал отдохнуть, то ничего не сказал. Все молча сели на коней и рванули по восточному тракту, направляясь в сторону границы с Аддией.

Мы не спали больше суток, но ни усталости, ни голода я не чувствовала. Я скакала во главе нашего маленького отряда, подгоняя коня, и видела пред собой только умирающего Орега и бесконечные ровные ряды тел на лужайке перед домом Алиса.

Я слышала только плач и крики людей, умирающих под огромными камнями, как мой друг, и его просьбу о мести. Я чувствовала только холод от прощального прикосновение к щеке Орега, и объятия маленького Эдоарда, рыдающего у меня руках.

Не знаю, как, но я доберусь до Великого отца и убью эту сволочь, решившую, что магия делает его всесильным. Что жизни других ничто, если они мешают его цели. Что захватить весь мир — хорошая идея.