Рождён среди однажды умерших

Рождён среди однажды умерших

Луи Круш

Пролог о том, как новички приходят и кто их встречает

Касьян стоял перед грубо сколоченной деревянной доской объявлений, к которой гвоздями были прибиты написанные от руки корявые бумажки. Здесь никогда не висело заказов на убийство или поимку, просто люди на добровольной основе делились информацией о местоположении и приметах монстров, с которыми не могли или же не хотели расправиться самолично. Такая вот добрая услуга, ничего не требующая взамен.

[Олицетворение Чревоугодия обосновалось рядом с пещерным алтарем и караулит новоприбывших…] – гласило одно из объявлений, заинтересовавшее молодого человека.

Доска объявлений располагалась прямиком на городской стене неподалёку от выхода, потому, сорвав бумажку, Касьян собирался сразу же отправиться на охоту, но стоявший рядом парнишка окликнул его:

– Ты, что ли, не в курсе, что объявление можно срывать только после устранения цели? – незнакомец явно не скрывал своего презрительного отношения к собеседнику.

– Не переживай, он уже покойник, – ответил Касьян, размахивая бумажкой перед собой.

– И кто же это сделает? Твои товарищи ждут снаружи, когда мальчик на побегушках вернётся?

– Я сам по себе, – совершенно спокойно ответил Касьян, делая вид, что не заметил насмешки.

– Ха-ха-ха! – мальчуган во всю рассмеялся, театрально хлопнув себя по лбу.

Впрочем, он мог понять столь неуважительное отношение подростка к своей скромной персоне. На вид Касьян вовсе не походил на воина: спутанные и нестриженные русые волосы, доходящие до мочек ушей, длинное и тощее тело, кажущееся невероятно слабым, изнемождённое лицо, лишь дополняющее образ голодающего. Босые ноги, а имеющаяся одежда была изодрана и заштопана в нескольких местах. Некогда белая футболка из-за грязи и пыли давно стала бежевой, а правая штанина и без того коротких чёрных брюк и вовсе отсутствовала чуть ниже колена, демонстрируя уродливый шрам, проходящий по всей окружности, словно его нога была откушена и пришита обратно. Из всех черт внешности парня приятными были лишь его яркие карие глаза, словно с мельчайшими вкраплениями золотой пыли, придающей им особого блеска.

Завершал чудаковатый образ Касьяна обломок двуручного меча шириной в четыре и толщиной в один палец.