Пусть ад подождет... Части 1 и 2

Было невыносимо тоскливо. Во всяком случае, тогда мне так казалось - ведь я еще не знал, что такое настоящая беда. И, вдруг, словно посланная какими-то высшими силами - появилась она.

Лера ворвалась в мою жизнь стремительно и бесповоротно. Навсегда. Так мне тогда казалось. Наивный глупый дурачок, правда?

«Навсегда»!

«Ха» - три раза!

Через год – всё, также в один миг, закончилось…

Сейчас мне почти двадцать шесть, я одинокий инвалид, ненавидящий этот мир. Нет, я не мизантроп… Почти. Я хуже! Я ненавижу не людей.

Я ненавижу весь этот мир, как явление! И жизнь - в любых её формах и проявлениях.

Вот так и живем, вернее будет сказать - существуем, ибо жизнью это не назовешь.

Я и Виктор - мой сосед по несчастью и больничной палате.

Днем, до обеда, как правило, больше молчим.

Каждый о своем.

Потом, чаще всего, играем в шахматы и я переставляю фигуры за двоих. А вечерами напиваемся «в говно». И, естественно, что водку в Витю заливаю тоже я (ничего сложного – только руку над тумбочкой вытянуть).

Как правило, на утро ни один не помня о чем.

Водку нам приносят санитарка Аня и Витины родители. Ещё даже не очень пожилые, но уже по-старчески сгорбленные, с потухшими выцветшими глазами. Кто-нибудь из них неукоснительно приходит в больничку каждый день. Приносит домашнюю еду и обязательно водку.

Ну, а чего такого? Опасаться, что Витя сопьется, что ли?

Ха, снова смешно, правда?

Придет, подмоет сына, памперс поменяет, тихо посидит, поспрашивает Витю, о чем-то уже совершенно ему безразличном и уходит.

Иногда мне кажется - они втайне даже от самих себя жалеют, что Витя не умер там, на путях. Отплакали бы уже, понадрывали сердца, а за два года свыклись бы, да и жили себе потихоньку. На могилку похаживали, а не к сыну калеке, которому всего-то тридцать один год от роду. Да он и сам, ежедневно повторяет в своих однообразно - усталых пьяных мантрах: «Лучше бы я сдох там».

А ещё через пару доз непременно заводит следующую тему о том, что бы он сделал - останься у него хоть одна рука или обрубки ног, к которым можно было бы приспособить протезы. Ну, вы, наверное, сами понимаете, о чем он бубнит. О суициде, конечно. Я в ответ молчу, ибо вполне понимаю желания «коллеги» по несчастью…

А ещё, вот как сегодня - Виктор «достает» меня с просьбой накормить его снотворным с водкой.