Недопитый чайный куст

«Да, вполне возможно… Когда я была совсем другой».

И этот портрет был пока единственным доказательством того, что Тристан когда-то существовал. Может, существует и сейчас…

И Изольда его ищет.

Но безрезультатно.

Только чайник пропел первые секунды оды готовности, как «Антаманову звезду» тряхнуло, да так, что вся аппаратура, которая издавала хотя бы один неприятный звук, разразилась оркестром, задумавшим сыграть самую жуткую какофонию, которую только мог себе вообразить человек. Возмутились даже пульсаторы – единственное оружие, которым был оснащен корабль: две сферы, что двигались по прозрачным трубкам, приваренным к бокам «звезды», и были способны при случае выпустить импульсные заряды такой силы, что любой незадачливый неприятель запросто превращался в горсть элементарных частиц – правда, после использования пульсаторов половина электроприборов благополучно приходила во временную негодность, но это была единственная издержка сего вооружения.

- Да к Мо́рду вас всех! – выпалила Изольда крепкое, непонятно где услышанное ругательство (кто этот Морд вообще такой?), и перевела взгляд с вибрирующего пульта управления на переднее стекло…

Разворачивалось традиционное, но несколько жутковатое зрелище, которое каждый раз, да пугало.

«Антаманова звезда», как и все существующие межпространственные корабли, большее время своей эксплуатации проводила в так называемом Желатине – полупрозрачной материи, связывающей параллельные миры. Путешествовать меж мирами (а иногда – и внутри одного) все существа предпочитали в основном через так называемые Дворовые Двери – разумеется, в той или иной местности эти порталы могли носить разные имена (и даже второстепенные функции), но общий механизм работы был един для всех.

Мир, откуда родом явно была Изольда, дошел до определенного уровня научно-технического прогресса, раз его обитатели открыли для себя, что Дворовые Двери напрямую зависят от Желатина, который как раз-таки и является главным пространством, где не всегда заметно, но происходят жизненно важные для всех события. Желатином его назвали по вполне определенной схожести с этим полезным веществом, которое, однако, нагоняло лично на Изольду непонятные и неприятные воспоминания – почему-то во снах (еще одном пространстве для путешествий, но куда более рискованном для жизни) она часто слышала бред некоего умирающего, явно знакомого солдата: «Оставшись в сумраке один, я превращаюсь в желатин…».