Кровь и гром (рабочее название)

“И при любом рыбьем говне, возомнившим себя морским конунгом. Это так, к слову!”

Человек всегда знает, в каком положении сейчас его рука, не глядя на нее. Хофманн тоже знал, куда идет корабль и сколько футов под килем, стоило ему только прикоснуться к рулевому веслу. Потому он и позволил себе зажмуриться. Корабль пошел вперед, соскальзывая с гребня волны, а весь мир понесся на них.

Грохот волн оглушал. В добавок ко всему Хофманн теперь лишился и слуха. Но это ничего не значило. Важен был только руль. Весло повело вправо.

Палуба под ногами едва заметно накренилась, не все гребцы на корабле заметили бы это. Кормчий подался вперед, навалился грудью на перекладину. Руль встал.

“Вот так. Еще немного. Судя по течению, мы уже почти у берега.”

Корабль подпрыгнул на волнах, руль освободился, на мгновение вынырнул из воды, и Хофманн едва удержался на скамье.

“Ну или несемся прямиком на скалы.”

Корабль трясло. Палуба ходила ходуном. Какая-то незакрепленная снасть раз за разом била Хофманна по лодыжке.

Но он чувствовал даже без глаз, что судно в целом стоит на воде полого. Нос и корма сравнялись в линию с горизонтом. Чудовищная волна вконец выдохлась, а это значило только…

- Держитесь! - закричал кормчий, раскрыв глаза в ужасе. В этот раз он даже разобрал собственный голос. И, судя по всему, не он один: несколько гребцов повернули головы на крик. Ну, может кто-то и переживет эту высадку. - Берег!

Точно десятки молотков загрохотали под ногами Хофманна. Киль посудины боязливо коснулся прибрежного дна, точно человек пробует носком ноги холодный ручей.

Поднятая со дна галька застрекотала о борта.

Берег приближался. Медленно, но неотвратимо. Рулевой уже видел огни поселения, вдалеке на холме. Люди там, должно быть, готовили еду и готовились ко сну. И не подозревали, что вместе с бурей к ним идет Ролло Мореход со своим отрядом.

“Но скоро они узнают. Если мы все не убьемся о берег.”

А потом мир подпрыгнул и все завертелось.

Глава 2

Хофманн выплюнул кровь и боязливо потрогал зуб пальцем.

Ублюдок шатался. Осторожно наклонил зуб внутрь. Затем наружу. Когда почувствовал резкую боль, отдернул руку, решив, пока его не тревожить лишний раз. Если он все еще не покинул десну, есть шанс, что не выпадет. Так уже бывало.

“Каждый чертов раз, когда высаживаемся на берег на полном ходу, будь он не ладен”.

Каждый чертов раз. И почему-то, всегда страдали зубы. Бывало весло ударялось о камни и отскакивало ему Хофману прямо в лицо.