Добрые Люди

— Сейчас же!

— Что? — ухмыльнулся я. — Прямо-таки сию же минуту?

— Именно. Вот письмо. Дальше по обстоятельствам. Наше время вышло ещё вчера.

Владеющий протянул конверт. Стоило мне того коснуться, как мир вспыхнул белыми искрами и словно сжался в точку, а мигом позже я оказался в кромешной темноте.

«Бесов праздник!»

Я замер и прислушался. Где-то слева шумела вода, чувствовалось слабое дуновение ветра, который приносил едва различимые ароматы: пахло лесом, старым лесом и ещё ягодами. Земляника? Да, это определённо была земляника. Ещё что-то слабо гудело: звук то приближался, то отдалялся, гонимый порывами ветра — водопад?

Дождавшись пока боль и покалывания в конечностях, от которых сводило скулы — верный признак воздействия силы — утихнут, я открыл глаза. Долго смотрел прямо перед собой и вскоре смог различить редкие искры — они то появлялись, то исчезали в серой пелене. Вероятно, стояла глубокая ночь, а я смотрел на плывущие облака, в просветы которых иногда проглядывали звёзды. Луна этой ночью либо ещё не взошла, либо уже скрылась, что слегка печалило — мне нравилось смотреть на луну. Холодно. Я мог бы поспорить, что слышу, как быстрый поток воды гонит шугу, прибивая мелкие льдинки к галечному берегу. Впрочем, низкая температура воздуха совершенно не беспокоила: Добрые Люди давным-давно испортили мою кровь и умереть от переохлаждения и уж тем более заболеть не выйдет. Странно, но в подобные моменты я всегда вспоминал, что от человеческого во мне осталось не так уж и много.

Небо успело окраситься в бледно-серые тона, прежде чем я сумел обрести частичный контроль над телом и сесть прямо. Ещё минут пять я боролся с тошнотой. Огляделся. Справа сплошной стеной стоял лес — мрачный и жуткий, — слева шумела река, на галечном берегу которой сидел я. Противоположный же берег представлял собою крутой склон — сопку — с редкими чахлыми пихтами. Край, забытый Создателем. Я даже немного удивился такому пейзажу, быть может, к утру картина проясниться, и я смогу сориентироваться — увижу тракт или дым из печных труб?

Пока солнце, не спеша, отбирало власть у холодной ночи, я решил осмотреть себя: потёртые штаны из телячьей кожи и льняная рубаха, видавшая виды, были на мне, сапоги отсутствовали, что несказанно огорчало — босым по лесу много не находишь. Но сапоги могут подождать, а вот письмо — нет. Старый кусок жёлтого пергамента с яркой словно угли костра вязью на древнем наречии обнаружился на крупном валуне в пяти шагах, будто его туда кто-то аккуратно уложил.