Триединый

Мельком глянув на глубокую рану со рваными краями, Блэйн по привычке отметил, что, добираясь до сердца, койра проломила два ребра. Больше капитан о Дисе не думал. Не то, чтобы ему было плевать на убитого: просто в свое время Блэйн видел гибель слишком многих товарищей и давно разучился грустить из-за павших.

Нагнувшись, чтобы поднять Диса, капитан через приоткрытую железную дверцу увидел большое яйцо, светившееся красным, как угли, на которых оно лежало. Тренированное тело среагировало само: Блэйн еще не успел толком осознать опасность, как оказался у двери, ведущей на палубу.

Внутренность судна залил свет, позади капитана громыхнуло. Чудовищный толчок горячего воздуха ударил Блэйна о дверь и потащил дальше, разрывая корабль на части.

«Вот что имела в виду койра, утверждая, будто мне не спастись» — подумал Блэйн, прежде чем потерять сознание.

* * *

Блэйн пришел в себя от того, что чуть не захлебнулся.

Дернув головой, забил руками по воде, но тут же взял себя под контроль. Глубоко вздохнув, ощутил сильную боль в груди. Предположив, что у него повреждены ребра, стал дышать более поверхностно.

Грудной клеткой повреждения не ограничились. Левое предплечье насквозь пробила щепка в палец толщиной и длиной в половину руки. Блэйн не стал ее вытаскивать, а только, морщась, отломил торчавшие с двух сторон концы.

Кроме этого, задняя часть тела — от затылка до пяток — была обожжена.

Прохладная вода несколько смягчала болевые ощущения, но не сильно.

Больше всего Блэйна беспокоил постоянный шум в голове, мешавший сосредоточиться. Время от времени перед глазами все плыло, и раненый на какое-то время словно отключался.

Солнце полностью скрылось в пелене облаков. Далекий горизонт на западе еще озаряли остатки света, но вокруг Блэйна сгустилась тьма. Вцепившись в самый большой обломок корабля из тех, что качались на волнах вокруг, теперь уже бывший капитан закрыл глаза, прикидывая, как долго сумеет протянуть до тех пор, пока не ослабнет окончательно и не сможет больше держаться на поверхности.

Хотя, конечно, был шанс, что раньше до него доберутся морские хищники.

Последняя мысль вместе с накатившей безнадежностью, заставила его рассмеяться с отчаянным ожесточением.