Орден покоя

Орден покоя

Кулебякин Н.И.

БЕЗМОЛВНЫЕ ТЕНИ

На окраине Безымянного города, где когда-то была березовая роща, словно прорастая через нее скалами, готическими постройками раскинулся дворцовый комплекс ордена Покоя. Вместилище безмолвных теней.

Утопая в густом тумане, центральная башня тусклым светом окон подмигивала приближающемуся незнакомцу, что был укутан в темную мантию, и чье лицо было скрыто капюшоном.

Путник постучался. Эхом в глубинах башни отразился глухой стук, через мгновение сменившийся тишиной. Незнакомец смирно стоял возле дверей, а здание будто выжидало разрешение, прежде чем пустить гостя внутрь. Секунды сменялись минутами, минуты сложились в долю дюжины и, когда ровный медленный бой сердца незнакомца отсчитал число зверя, двери башни подернулись кратким импульсом, будто сквозняк вырывался наружу. Протяжный скрип давно ржавых петель фанфарами приветствовал гостя.

Будто почти невесомая мантия путника мягко легла на спинку резного стула из черного дерева. Седой юноша одернул бархатную жилетку и двинулся вглубь башни к винтовой лестнице, ведущей на третий этаж, где ждали его безмолвные тени. Почти люди, прикованные здесь к своим ложам, недвижимые, еле шепчущие, молящие о чем-то.

Поравнявшись с комнатой номер триста тридцать три, юноша замер на пороге.

- Карл, Карл, - услышал он шелест березовой рощи, - Карл, - повторилось вновь. Юноша грустно вглядывался в окно напротив, силясь сделать шаг, поприветствовать свою тень.

- Карл, - шепот приобретал молящий оттенок, - Карл… Карл…

- Я здесь, - ответил он и через силу улыбнулся. – Я тут, Михаил.

Серокаменная комната, освещенная тусклыми лампами, была плотно заставлена кроватями, на которых томились безмолвные тени.

- Я тут, Михаил, - повторил юноша.

Быть безмолвной тенью; существом на границе жизни и смерти, оставленным близкими родными людьми по воле рока или по их воле. Теням запрещено покидать этот мир, пока ангел смерти не придет за ними сам, по своей мрачной прихоти.

- Карл, - прошептал Михаил, - воды, Карл. – юноша щелкнул пальцами, в руках его появилась бутылочка, напоминающая ту, которой выкармливают новорожденных. Глаза тени блеснули желанием, другие обитатели комнаты всполошились:

- Воды! Воды! – кричали они. Карл слегка качнулся, склонился над Михаилом и бережно, будто ребенка, напоил его.

- Карл, - прошептал Михаил. Взгляд его был тяжелым, - сколько в этот раз? – спросил он.

- Тебя это не касается, дружище, - улыбнулся юноша.