Браконьер

Гораздо реже – продавали баронский титул. Именно баронский, поскольку только титул барона мог заслужить простолюдин собственными достижениями. За продажу графского титула следовал штраф (обычно непосильный), княжеского – тюремное заключение. Продажа титула светлейшего князя и вовсе была верным путем на смертную казнь.

Притом покупатель мог отделаться обычным штрафом, если соответствовал некоторым требованиям и оплачивал государственную пошлину. И я мог поклясться, что Георгий Никифорович Шлятский – имя написано в документе купли-продажи – был хорошо просвещен о последствиях сделки.

В прошлом большинство бед в моей жизни были из-за низкого происхождения. Только в тридцать два я получил титул барона и стал ректором АПИКа. А сейчас на моей улице перевернулся камаз удачи – я переродился светлейшим князем! И плевать на нищету. Заработать деньги, большие деньги – я знал как! И не жалкие две тысячи, а как минимум два, а то и двадцать два миллиона по нынешним ценам!

– Все в порядке, Виктор Олегович? – переспросил Шлятский, передав мне перьевую ручку. Он явно волновался и даже вспотел. За такую сделку его по голове не погладят, если он не сможет скрыть ее до тех пор, пока не заплатит государственную пошлину. – В конверте деньги. Ровно две тысячи рублей сотенными купюрами. Как договаривались.

– Красивая ручка, – вслух подумал я, прикинув остроту перьевого наконечника.

Я отложил в сторону договор купли-продажи, от чего Шлятский вздрогнул, словно от пощечины, и взял в руки конверт. В нем действительно лежало двадцать купюр по сто рублей. Их я проверил на просвет, но все равно не смог определить подлинность. Денежная реформа обнулила мои прежние знания. Надо будет посмотреть в интернете, прежде чем использовать где-либо.

Да, я собирался забрать деньги. Нет, я не собирался подписывать самоубийственный договор. Сняв колпачок с ручки, я повернул голову и посмотрел глаза в глаза Шлятскому. Я дал ему последний шанс покаяться. Но он сжал зубы и отвел виноватый взгляд. Все с ним ясно.

– Подпишите первым, – предложил я, подтолкнув документ к нему. Шлятский после небольшой заминки подписал и протянул ручку мне.

Взяв ручку из его руки, я вскочил на ноги и вогнал его же ручку ему в горло. Без капли лишней крови я прикончил мошенника, с хрипом осевшего на пол. Его глаза расширились от неожиданности, но контратаковать он не успел или вовсе не смог. Если мне не изменяла память, Шлятские занимались продовольственным бизнесом, далеким от изломов.