Кодекс Крови. Книга Х

А если быть точнее, то, скорее всего, эта тварь научилась создавать нечто сродни копий или аватаров для собственной трусливой задницы. И только что я убил одного из них. Такое не прощают. Да и я понимал, что после всего не смогу уйти. Вопроса с Агафьей это не решит. Значит, меня ждала разрушенная Обитель Великой Матери Крови. Однако и подстраховку никто не отменял.

Вокруг стояли на коленях обессилевшие святоши, с ужасом взирая на меня, но здесь и сейчас устраивать кровавую бойню я не мог и не хотел. Сейчас они уже не могли считаться врагами.

Они были обычными людьми, из которых варварским способом выкачали всю силу, обеспечив магическое выгорание. Всему легиону разом. Не знаю, кем я считался в местной классификации святош и инквизиторов, но явно кем-то выше паладина.

— Это начало войны. Если хотите её пережить, уходите и больше не оказывайтесь у меня на пути. Второй раз я не пощажу.

***

Резиденция Ордена Рассвета, Ирликия

Альб пришёл в себя рывком и тут же схватился за горло. Понадобилось несколько минут, чтобы отдышаться и сообразить, что он всё-таки выжил.

Уже очень давно он не терял собственных «переходников». Создание каждого нового требовало колоссальных затрат, а с последним он и вовсе прожил что-то около двух тысяч лет. Тем больнее было умирать в столь близкой оболочке.

Встав из ложемента на алтаре, Его Святейшество попытался размять тело. А это не шутки после двух тысяч лет стазиса. Тело не слушалось, никак не получалось переключиться с управления «оболочкой» на реальность.

Нервные окончания попросту буксовали, ища отклик в недавно погибшем теле аватара, по привычке игнорируя настоящее тело Альба.

Оглядевшись, бывший архимаг рассмотрел в полумраке алтарного зала шприц с алхимическим коктейлем для активации процессов нервной системы в собственном теле. Дрожащие пальцы не с первого раза ухватились за оный и смогли снять защитный колпачок. Дальше был укол в бедро, и состояние краткосрочной агонии. Десять секунд боли, и с алтарного камня спрыгнул уже вполне дееспособный маг, если не считать разложения в паху.

На эту дрянь даже стазис не действовал.

«Вот и всё, а ты боялась, даже юбка не помялась», — вспомнилась Альбу старая имперская присказка, на которой и повязали Тимуса. Правда, фактически его повязали на принцессе с задранными подъюбниками, но в памяти всего двора осталась именно присказка.

Обернувшись к алтарю, Альб присмотрелся к плитам у основания. Что-то неуловимо изменилось, но что, он пока не мог понять.