Янтарь и Лазурит

В голове не осталось ни одной мысли, он просто передвигал ноги, брёл в сторону сгоревшего леса, от которого остались одни жуткие почерневшие деревья — такие же мрачные, как и он сам.

В руке он сжимал длинный меч, вокруг которого энергия оказалась самой насыщенной и даже излучала чёрные искры. Хотя конец клинка и не касался земли, из-за слишком мрачной ауры под ним оставалась тёмная дорожка, словно выжигал всё за собой и устилал пеплом. Разрушение обрушилось на некогда мирные земли. Проклятое оружие, долгие годы хранившееся в тайных залах храма верховной лисы, наконец-то обрело свободу.

К горлу подступил ком, юноша сотрясся от сильного кашля и нахмурился, шаг стал тяжелее. Выдержит ли это тело?

Ноги подкосились, величественный человек не устоял и опустился на одно колено, крепко стискивая рукоять длинного меча и держась за него как за опору. Его тело, а быть может, и меч, выпустило чёрную волну, что молниеносно накрыла весь остров с побережьем, а за ней куполом сгустился непроглядный туман, на десятки лет скрывая некогда великую светлую землю Чигусу от тёплых солнечных лучей и блеска манящих ярких звёзд, а вместе с ними и от всего мира.

***

— Суйгуй* больше вас не побеспокоит, — твёрдо заявил низкий мужской голос, а решительный взгляд голубых глаз только подтверждал его уверенность.

* Суйгуй (кит. 随鬼) – духи потревоженных животных, преследующие разбудивших их людей.

— Премного благодарим, добрый монах Сюаньму, не задержитесь ли вы ещё в нашем небольшом городке? — Женщина потёрла руки друг о друга, стараясь согреть их и в то же время надеясь, что монах останется ещё ненадолго.

— Соседи жаловались, что всюду шастает нечисть, быть может, вы бы помогли сделать это место добрым и мирным, как в прежние времена? Поживите пока у нас, мы расплатимся, чем сможем.

Она свела брови и взглянула на мужа серьёзным взглядом, не терпящим возражений, отчего тот только молча закивал головой, однако монах лишь вздохнул и сложил руки за спиной.

Женщина говорила правду: за последние двадцать лет нечисть осмелела и даже средь бела дня выбиралась из своих укрытий и нападала на людей.

Шифу* рассказывал, что на его веку эти твари почти не подкидывали им работу, а скрывались от чужих глаз.

* Шифу (кит. 师父) – учитель, отец-наставник.

— К сожалению, я сегодня же покину город Даогу.

Он опустил голову, не в силах смотреть в лицо несчастной женщины. Её младший сын играл во дворе, копался в грязи и случайно вырыл могилу давно похороненной собаки.