Янтарь и Лазурит

Янтарь и Лазурит

Чайный Лис

Глава 1. Лазурит прибывает в страну Бессмертного Нефрита

Чигуса пала.

Огонь с пронзительным треском охватил все деревья и кусты, разрушающим вихрем взмыл в небеса, языки пламени поглотили храм верховной лисы, который держался до последнего, защищая опасные священные артефакты. Тяжёлый дым заполнил весь остров: дышать почти невозможно, как и ничего не разглядеть.

Но и некому было смотреть.

Не стало страны Тысячи Трав. Населявшие её лисы бились до последнего с армией государства Сонгусыль, пока не исчезли вместе с драконами — те пропали раньше, в самый нужный момент, накануне великого сражения. Лисы пали, скрестив клинки с людьми, но не погибли, а растворились на глазах. Сомнения переполняли их сердца: почему дружественный Сонгусыль решил напасть? Куда подевались драконы, как ближайшие друзья посмели оставить их одних? Ради чего люди ворвались в храм верховной лисы, что они искали там?

Лишь некоторых детей успели переправить на крошечных яликах при помощи дружественных капп*: все крупные судна сгорели вместе с островом, из взрослых не осталось никого, а если кто и выжил, то на остров не вернулся.

* Каппа (яп. 河童) – водяной.

Некогда великая земля, гордо носившая название Чигуса, была уничтожена за одну ночь. Людьми, которые поклонялись лисам как божествам, строили храмы в их честь, а в один миг обнажили против них мечи и сожгли святую территорию.

Нога человека в тёмных одеяниях ступила на землю, куда опустилось мрачное покрывало из пепла. Плащ собирал всю грязь, но это ничуть не смущало юношу — он этого не замечал. Совсем недавно от его величественного вида люди падали перед ним на колени, а лисы и драконы относились с почтением. Теперь же его окутывала пугающая аура, словно густой туман, повисший над болотом посреди беззвёздной ночи и спрятавший последние проблески света.

Юноша сделал ещё шаг — зловещая аура сгустилась ещё сильнее, даже тёмные пятна виднелись в воздухе. Лицо человека нахмурилось, он свёл брови и сдавил виски пальцами от тяжести, после чего качнул головой и приоткрыл глаза.

Пустой взгляд. В его выражении не осталось ни тени былой боли, в то время как туман проявился чётче. Он не просто следовал за ним попятам, а исходил от самого человека.

Укрытые обгоревшими листьями гинкго ступени разрушенного храма верховной лисы остались позади, юноша продолжал двигаться вперёд — медленно и бездумно.