Ключ от всех дверей

Прежде, чем Туатал успел сказать что-нибудь столь же верное, сколь и самоубийственное, пожилой Бриартак мак Нуадха, один из его придворных, произнес очень мягко:

- Ваша супруга, разумеется, не ранена и не больна, вы абсолютно правы, ваше величество. Но она на сносях. Для женщин в таком положении длительные прогулки тяжелы. Королева Гильдис может начать рожать прямо здесь, на этих каменных ступенях, а срок, насколько я знаю, еще не подошел. 

Они обменялись с королем взглядами людей, которых объединяет некая тайна.

- Сделайте носилки, - отстраненно сказал король. 

- А ну живо! - поторопил воинов Фаолан, придворный помоложе. - Или вы не слышали, что сказал его величество?

Синдри первым устремился в рощицу. В ущелье, примыкавшем к узкому карнизу, на котором и были высечены каменные ступени, росли дикие яблони, которые вполне сгодились бы для носилок.

* * *

Гильдис заревела. Гнев, усталость и безысходность слиплись в ее груди в один черный колючий комок - и теперь рвались наружу.

Ее тошнило от этого острова. Он был каким-то неправильным, ненастоящим. Его хотелось разрушить. Бело-розовый маяк, красивый, как игрушечка, в солнечных лучах сиял и казался почти прозрачным, словно был сделан из стекла, а не из камня. Башня будто бы парила над островом. Смотрелось, конечно, здорово - да что там, просто захватывало дух - но Гильдис привыкла у другим маякам.

Крупный белый песок в заливе; уютная зеленая бухта; виды на вересковые пустоши с дороги… Гильдис подозревала, что когда ее прокладывали, строители руководствовались желанием показать путнику все самые красивые места острова - крутые обрывы, водопады, залив. А вовсе не соображениями удобства пути и уж конечно не собирались они, неизвестные строители эти, дать гостю самую короткую возможность достигнуть цели. 

Даже в этом ущелье яблони, рябины и сосны росли в таком порядке, словно это было не дикое место на самом краю земли, а чей-то пусть ныне заброшенный, но когда-то очень любимый сад.

Правда, необходимо было признать, что ее последнее время тошнило все время.  

"Но ведь я люблю сады", думала Гильдис, привычными движениями сплетая из сломанных веток венок. - "Люблю все ухоженное. Пусть даже давно запущенное".  

Ей нравился садик при церкви и дубрава в Майстиу.