Проводник

Мать восхитительной черно-бурой масти смерила Дмитрия взглядом изумрудных глаз и кивнула, словно старому знакомому.

Он никогда не задумывался: что-то ли неверно с его зрением и психикой или рядом с людьми действительно живут иные существа. Возможно, он умел видеть человеческую суть, в связи с наличием специфических черт характера, приобретающую образ того или иного животного. А может, все как в сказке: говорящие медведи, лисы, волки, зайцы и прочие звери испокон веков жили среди людей. Недаром существовало не так мало мифов о тех же Кицуне или царевнах-лебедях, становившихся женами людей, да и с мужчинами все непросто.

Кем был Финист Сокол еще стоит разобраться, а Змей Горыныч вообще жил в Киеве. Одно Дмитрий знал точно: к психиатру не пойдет, страдать по поводу «я не такой, как все» точно не собирается и не станет приставать с расспросами ни к одному существу, пока сами не пожелают говорить. Они в свою очередь ценили, относились с уважением и почтением. Более того, именно им Дмитрий был обязан нынешним безбедным существованием: на его фирму не наезжали ни налоговики, ни бандиты, а контракты приходили жирные и интересные (просто везде находились «свои»).

Свои своим рознь, конечно. Можно было бы предположить, будто он и сам являлся нелюдью, однако глядясь в зеркало, Дмитрий видел лишь обыкновенного среднестатистического мужчину чуть за тридцать с копной давно не стриженых темно-русых волос. Разве лишь цвет глаз необычный – золотисто-карий с грязно-зелеными звездочками у зрачков – но, опять же, не критично.

Никаких ядовито-зеленых, свойственных ведьмам и колдунам в фэнтезийной литературе, небесно-синих, как у Иванушек-дурачков и прочих царевичей в сказках, или черных злодейских. Сестрица Аленушка тоже являлась человеком и женихов выбирала себе под стать, ни разу не ошибившись с видовой принадлежностью.

Аллочка все время, пока не пришел официант, демонстративно смотрела в центр стола, меню проглядывать отказывалась и уверяла, будто находится на строжайшей диете. Когда же официант подошел, придвинулась к Ленке и принялась читать.

— Бокал вина. Красного. Мерло, — заказала сестра, — салат фруктовый.

— Может, лучше бутылку закажем? — все Ленкины подруги почему-то торопились напиться. Иногда Дмитрия это наводило на неприятные мысли: может он из той категории мужчин, быть с которыми можно лишь находясь под градусом? И черт же дернул его однажды пошутить в присутствии Ленки, будто ищет ту единственную, с которой можно прожить сто лет и умереть в один день.