Там лежит Бездна

Некоторые коридоры и туннели  обрушились, другие возникли сами собой, с помощью текущей воды и  подземного пламени. Там, где былые штольни завершались тупиками, теперь  тянулись узкие, опасные шкуродеры. Часть пещер оказалась затоплена, у  входа в другие смердели кучки гарлочьего помета — и Рудольф наотрез  отказался соваться внутрь и меряться силой с порождениями Мрака. Йонге  предпочел довериться здравомыслию и опытности напарника, не искушая  судьбу.

Может, они одолеют свору гарлоков — а может, и нет. Время пока  позволяет не лезть на рожон, а спокойно искать обходные пути.Лепившаяся к краю бездонной, дышавшей холодом пропасти тропа втиснулась в  узкую расщелину. Традиционно шагавший впереди Страж застрял,  зацепившись перекрестьем висевшего за плечом меча за каменные выступы, и  зашипел не хуже атакующего вурдалака.— Вспомогательного пинка? — заботливо спросил Йонге. — Катись ты...— С удовольствием, но твоя бронированная туша преграждает дорогу. Шагов  через десять должна быть пробита лестница или что-то вроде того.— В прошлый раз ты тоже обещал лестницу, а это оказались трещины в  граните, — огрызнулся Рудольф. — Я ноготь сломал, между прочим. И ни  хрена не вижу, твои звездочки погасли.— Разве тебя не ведет по жизни безупречное чутье Серого Стража и безошибочное внутреннее зрение?— Меня ведет древнее как мир справедливое стремление вырезать под корень  всех магиков. Все беды Тедаса происходят исключительно от вашего  злокозненного племени и вашего стремления тыкать грязными пальцами в  основы мироздания.— И Златой Град что, тоже мы? — искренне возмутился за коллег по цеху Йонге, обновляя заклинание.— Кто ж еще, если не вы?— Древние магистры Тевинтера, конечно.— Ты еще скажи, якобы они не были шайкой предприимчивых колдунов, решивших тайком заглянуть в спальню к Создателю. — Сие теологической науке доподлинно неизвестно...— Ступеньки, — удовлетворенно пропыхтел Рудольф. — В натуре ступеньки.Он устремился вверх и беззлобно ругнулся, споткнувшись на выщербленном  краю. Следующее ругательство на старом ферелденском прозвучало более  цветисто и задумчиво.— Что? — встрепенулся Йонге.— ****ь мой лысый череп, дверь. Сраный гномий тайник.