Танец серебряной осы

Наблюдая за гудящими селянами, срезала с одного из охранников доспех, подхватила валяющийся шлем и побрела прочь, в сторону, куда указывал незримый голос в голове.

Что-то ударило в плечо, руку пронзила вспышка боли. Тая, словно разъяренная кошка, развернулась на месте.

В траве лежал плоский серый камень. Кто-то из мужиков хлестал по заднице рыжего парня, который извивался и пытался вырваться.

Девушка вздохнула, покачала головой и пошла дальше.

Жар в груди успокоился, потом и вовсе пропал, словно только того и ждал.

* * *

Ливень нагнал Таю возле редкого сухого подлеска, обрушив на мерно шагающую фигуру тяжелые холодные струи. Девушка успела забраться под торчащие корни поваленного дерева, вжалась во влажную стену земляного мешка, подтянула к груди ноги, убирая их подальше от змеящихся ручейков воды. Вокруг стремительно потемнело, шум дождя, то усиливающийся, то затихающий, перекрыл все остальные звуки.

За время своего похода Тая успела поразмыслить над сложившейся ситуацией, заметить необъяснимые закономерности.

С ней явно творилось что-то странное. Она была готова поклясться, что в этих местах раньше никогда не бывала, но она откуда-то всегда знала куда именно следует идти. А еще это жжение в груди, оно вело себя вполне определенно - если Тая подолгу оставалась на одном месте или шла не в ту сторону, в которую надо было идти, оно усиливалось, вплоть до нестерпимого.

Из природного упрямства девушка пыталась сопротивляться, но в итоге не выдерживала и с руганью шла туда, куда указывало наитие и огонь в груди.

Без сомнений, здесь не обошлось без богомерзкой магии! Но кто посмел? Что случилось, пока она была без чувств на том поле боя?

Под монотонный шелест дождя она уснула, устало положив голову на подтянутые к груди колени.

Пробуждение было не из приятных — одеревеневшие мышцы скрутило судорогой, зубы стучали, словно голодные сироты ложками по столу, а жар в груди пусть и пока что не доставлял особенных неудобств, но отчетливо намекал на упущенное время.

Ливень закончился, оставив после себя жирную черную грязь и блестящие холодным металлом лужицы. Серое небо посветлело, за ним угадывалось бледное солнце, слабое и безрадостное, как больной чахоткой.

- Бульон будешь? - донесся хриплый мужской голос.

Девушка со всей возможной стремительностью схватила с земли меч, даже земля прыснула между пальцами, развернулась.