Вернувшийся

А что теперь?

Хрипой вздохнул и решил придерживаться правды. А там будь, что будет.

20 скарнаша.

Государство Гусуль. Где-то на склонах Ворлоговых гор. 

Дверь на огромных ржавых петлях заскрипела и тяжело открылась, явив взору белоснежные склоны гор. Макар зажмурился, но солнце, отражаясь от снега, казалось, проникало даже сквозь веки. Пришлось переждать несколько минут, пока успокоятся яркие всполохи, выбивающие слёзы, прежде чем вновь предпринять попытку обозреть мир. 

Когда глаза привыкли к свету, оказалось, что обозревать практически нечего.

Унылые серые склоны гор, серые же деревья с облетевшей листвой и белоснежные вершины, на которые лучше было вообще не смотреть. Странный деревянный сарай смотрелся на этом унылом пейзаже совершенно неестественно.

Макар обошёл его кругом, надеясь, что с другой стороны откроются более обжитые места, но тщетно. Он даже залез на крышу, осторожно ступая по ненадёжной кровле. Ничего нового, лишь появился непонятный, едва уловимый гул.

На улице, под полуденным солнцем, оказалось немного теплее, чем в сарае, но не настолько, чтобы сесть на завалинке и наслаждаться пейзажами.

Нужно было срочно искать людей. Где люди, там кров, еда и возможно ответы на вопросы.

Но как? Как искать людей, если ноги босы? Даже сейчас уже подошвы горели от острой горной породы, а что будет дальше? Макар вернулся в сарай, состоящий из двух отсеков, и принялся наводить ревизию. Спустя десять минут он продрог и вновь выбрался на солнышко, захватив с собой весь найденный скарб.

Длинная кривая жердь, найденная под полком, на котором он очнулся, заканчивалась металлическим набалдашником. Кто-то постарался придать ему форму шара, но получился скорее неправильный многогранник. У самого выхода в углу обнаружилась холщёвая сумка, но и там улов оказался невелик. Моток довольно крепкой бечевки, да десяток гладких дощечек с какими-то японскими иероглифами. Возле каждого иероглифа находился небольшой рисунок, отчего дощечки походили на азбуку для подрастающих японцев. Вот и всё.

Макар почесал небритый подбородок, вздохнул, и принялся за дело.

Скидав восемь дощечек обратно в сумку, Макар положил перед собой оставшиеся две. На одной рядом с иероглифом весело плясал огонь, а на другой были изображены не то камни, не то фекалии овечки.  За двадцать минут с помощью наиболее острых горных камней, немыслимого полёта фантазии и замысловатых матов ему удалось смастерить некое подобие деревянных сандалий. Прошёлся туда-сюда. Вроде держатся.