андэ Грай

Я понимаю, что здесь не ваша земля и на ней не ваши подданные, но все же смею просить о помощи. Если откажетесь, я пойму.

- Что случилось? – лицо Фионы стало суровым.

- Поместье осадили, горожане в заложниках, - в глазах Эйгана затеплилась надежда. – Каратели выдвинулись из Софии, но они не успеют… Мне нужен штурмовой отряд.

- Вам повезло с информатором – вы его нашли. Эскалот и Палата всегда оказывали друг другу поддержку, и мы не останемся в стороне. Братский народ – наш народ.

- Благодарю, - кивнул Эйган и выдохнул, но тут же поднял голову и сорвался с места.

– Время против нас.

Наблюдатель покинул трактир, а девушка встала. Её глаза прошлись по ожившим лицам бойцов и не на долго прикрылись. Риск был всегда и всегда будет – от него никуда не деться. Но почему сейчас, в такой близи от дома? Их боевой выход закончился ещё вчера и нужно было просто вернуться домой… Сто вёрст. Это не так уж и много, когда за спиной их тысячи. Видать, судьба… Значит поможем. Иначе клятва о защите лишь ветер, а они не Эскалот.

Девушка направилась к выходу в сопровождении десятка ног. Эта пятёрка отъявленных рубак была готова последовать за Фионой хоть в бездну. За время службы она стала для них настоящим примером – символом отваги. В её лучах каждый стремился стать лучше. Если бы она сказала, что нужно убить саму смерть – они бы разработали план.

Стэн на миг замешкался, словно превратился в человекоподобную статую, но после серьёзно возвестил:

- Чисто.

На улице раздалось противное карканье, будто в подтверждение словам мелкого.

Глупо было бы оставить улицу без наблюдения, тем более выходить на открытую местность. Эскалот это вам не местная стража. Тут волей-неволей станешь либо умным, либо мёртвым.

Вышли. Безоблачное небо, покрытое мириадами белых холодных звёзд, озаряло небосклон, с трудом рассеивая мрак царящей ночи. В сумраке отряд казался призрачным и пугающим, словно нечистая сила из баек сельских забулдыг. Оно и не удивительно – люди не нуждались в свете.

Их поблескивающие глаза были подобны мотылькам. Они то и дело отбивали тусклым мерцанием, отражая далёкий свет. Утоптанный двор, догорающий факел у входа, стойло, недовольный храп разбуженных коней. Погружались недолго и слаженно. Тяжёлые мешки с поклажей зазвенели от встряски и упали на спину вьючной лошади. Что в них было, оставалось известно лишь владельцам оных да Богам, в которых никто из отряда, как и все илларийцы, не верил.