Стёртые лица и забытые голоса

Я убила столько времени, чтобы заставить его захотеть сделать для меня тайных ход! А он пропал без вести. И вместе с ним оборвалась призрачная надежда на освобождение от голосов Тех-Кто-Велит.

В пальцах будто сам собой возник ломкий уголек из чугонной угольницы. На форзаце украденной из Академии книги появились первые штрихи: я наметила глаза и линию бровей.

«Ты довольно странная для аристократки, которая работает в королевской канцелярии».

Мне не удалось передать углем глубокую синеву его глаз. Раздумывая, как поправить неверную линию, я случайно раскрошила в пальцах уголек, и крошка осыпалась на набросок.

«Я не работаю во дворце. Я служу», — будто со стороны услышала свой неловкий ответ. Арри тогда понял меня неправильно, начал задавать уточняющие вопросы, каждый из которых загонял меня все глубже в пропасть лжи и стыда. Все закончилось тем, что я просто наглухо замолчала, не объясняя, как девушка Древней крови оказалась на должности посудомойки.

Портрет Арри я так и не дорисовала. Не хватило сил терпеть зуд растревоженной совести, которая твердила, что доверчивый магистр в опасности из-за меня.

Все, кто имеет для меня значение, исчезают рано или поздно… И я знала, почему, хотя гнала от себя эти мысли.

Я заметила, что у меня дрожат пальцы лишь тогда, когда достала из потайного ящика баночку с черной краской. Открутила крышку с золотой монограммой. Мало. Слишком мало осталось. Я сунула в рот кисточку со следами зубов на деревянной ручке, задумчиво прикусила металлическую оправу.

В последний раз нарисовала на лице маску: черные провалы пустых глазниц, безгубый рот. Резкими линиями очертила контур скул.

Маску Тени я рисовала по памяти, закрыв глаза. Слишком часто в последнее время я пользовалась этой уловкой, чтобы сейчас возникла необходимость заглядывать в зеркало. Я доверяла своим рукам куда больше, чем лживому зеркалу. Не нуждалась в отражении, чтобы отдавать себе отчёт в том, что каждая новая черная линия на белой от пудры коже меняет моё фальшивое лицо до неузнаваемости.

Рисуя маску, я могла показать миру себя — настоящую. Очень редко мне хватало терпения на то, чтобы изобразить традиционные ядовитые черные цветы и листья плюща. Моя Тень могла удовлетворить разве что самого невзыскательного завсегдатая театральных представлений. Впрочем, в полумраке пустых дворцовых коридоров или на ночных улицах не находилось желающих критиковать мой образ. Пустая баночка из-под краски полетела в корзину для мусора.