Тихая война

Толпа.

Любви к многолюдью у Эйнеке не прибавилось. К праздникам тоже. А местные, как назло, отмечали какое-то малопонятное для полуэльфа событие (еще один минус Свободных городов: сколько народов, столько и празднеств; здесь их было, пожалуй, даже чересчур!). Кажется, он был посвящен богу плодородия. Что-то в этом роде. Эйнеке не вникал. Раздражение в нем сейчас перевешивало любопытство. Крики торговцев и зазывал. Гул людских голосов. Рык, мяв, шипение и лай выставленных на продажу животных, а то и некоторых нелюдей! Скопище живых тел, пышущих силой и магией. Голод бродил где-то на кромке сознания, однако Эйнеке не давал ему воли. Не давал он воли и своему раздражению, однако давалось это ой как непросто! И дело было не только в необходимости пихаться и толкаться, прокладывая себе путь к очередному прилавку, и даже не в том, что Эйнеке никак не мог отыскать нужную вещицу. Нет. Во всем был виноват Наталь. Как и всегда.

На этот раз грешный старший братец не придумал ничего лучше, как накануне охоты найти себе девицу и ухмыздать с ней праздновать. Пропал Наталь еще вчера, оставив на столе записку (спасибо и на этом!). Вернуться обещал не раньше, чем послезавтра. А Эйнеке… Что ж, он был предоставлен сам себе.

“На бабу променял!” - ворчливо заметил внутренний голос.

Эйнеке же нахмурился. Собственные мысли отвлекали его от дела. Еще раз оглядел прилавок, усыпанный побряковинами всех мыслимых форм и размеров, отрицательно качнул головой, чем вызвал подлинное разочарование на лице у продавца, и побрел дальше. Обида росла. Вроде бы Эйнеке честно пытался держать раздражение при себе, ведь что плохого в том, что брат нашел себе подружку? Ан нет… оно выжигало изнутри!

“Он оставил меня одного! И ради чего?!”- кипели полные возмущения мысли. - “Любовь всей жизни, ха! Да у него таких “любовей” в Хладберге четыре осталось! И еще с два десятка на трех материках! Он эту девку за семидневку забудет, если не через день! Только время и деньги попусту тратит! Какая… неразумность!”

- Не интересует! - проходя мимо торговца тканями, бросил Эйнеке. В охоте тряпки бы ему никак не помогли, да и на новую одежду денег совсем не осталось.

Отмахнулся он и от продавца керамики, а чересчур назойливому типу, предлагающему подушки, даже показал клыки. Тот, не будь дураком, расценил сей жест верно и переключился на пожилого мужчину, шедшего прямо за полуэльфом. Куда более настойчивыми оказались девицы, вившиеся у фонтана посреди рынка.