Гнутая Клюка и Сердце Пчелы

Первым делом, Джока неожиданно оказался дипломированным агрономом. И даже не просто агрономом, а весьма известным специалистом – дома, в Эсторке (по его, правда, словам), к нему за советами обращались даже виноградари Двора. Правда или нет, но – судя по приходящим с запада караванам – за последние пару лет тех же оливок, винограда и топинамбура в Столицу столиц стало забираться из Ирдебаша куда меньше. 

Вторым делом, оказалось, что на востоке, в тех местах, где горы Паштанстана, пробравшись через Верваррхут, окунались в среднее течение Айларана, ещё совсем недавно жил дядя барона де Грогана, джентри[3], но, тем не менее, весьма небедный. Вот тут Джен, кстати, удивилась отдельно – о том, что за песками Пренджаби водятся граждане Эсторка, и не только водятся, а неплохо живут – она слышала, наверное, впервые в жизни. Ну, то есть у них в доме этот вопрос не обсуждался вообще никогда. 

Третьим делом оказалась печальная весть – этот отроду неведомый Джен дядя, или как его там, дядя дяди – это кто? – в общем, родственник этот – помер. 

Ну, и в последних и главных, обеим достам теперь следовало поехать туда, в южный Паштанстан, чтобы осмотреть наследство, и рассказать потом барону, как там обстоят дела. Айштаун же сможет обратить особое внимание на качество и количество земли – при его талантах в бедном Паштанстане можно было построить небольшую фермерскую империю. Ну, или просто выгодно продать ферму – в общем, решить на месте, по ситуации. 

- Папенька, скажите, - Женевьева захлопала ресницами. – А неужели же вы собираетесь отдать это замечательное поместье – нам? А как же мы поедем без вас? 

- Да, я хочу, чтобы это была ваша земля. Ваша – на троих с кузеном, добрейшим Джокой. Но сам я, дорогие мои, поехать с вами не могу – увы, но военный комендант требует моего присутствия в городе, по крайней мере, весь этот месяц. – Барон встал и подошёл к стене, на которой была развёрнута подробная карта Ирдебашского края. – Вот, смотрите. Проехать нужно не так и много. Леса сейчас безопасны, пренджабский шах подписал с нами вечный мир, и доберётесь вы, смею надеяться, безо всяких приключений. А теперь – марш собираться!

***

Джока оказался просто виртуозом нытья. 

Он ныл всё время до того момента, пока их не бросили в каземат.

Камера была небольшой, тяжёлая дверь захлопнулась за ними, вывалив из стен клубы пыли, а окошко было одно, очень маленькое, под потолком.