Совсем другая жизнь.

— Комар, — улыбается Виги, самый молодой из нас.

Сержант матерится про себя, делает шаг вперёд:

— Жук.

Мы начинаем улыбаться. Штатский смеётся вместе с нами:

— Ну, тогда я — Гнус.

Строй рассыпается от хохота. Вытерли слёзы, встали обратно.

— К чему готовиться, кома… Гнус? — сержант одёргивает нас.

— Да как обычно, Жук. Хребет Корр.

Вот и посмеялись…

Глава 2

16 жменя 815 года. День. Егерский особый. Гнус.

Гнус, так Гнус. И «я знаю это место» …

Всё началось декаду назад, когда Выпь назначил мне встречу на площади у памятника:

— Жду тебя сегодня.

И всё. И так понятно у какого. В Корронне много памятников. Но есть один, который просто — Памятник. И если не говорят: «у памятника Винка» или «у памятника Морской невесты», то все понимают у какого. Памятник «Героям Первой экспедиции». Ха! И не первая, и на героях мест нет, чтобы клейма поставить. Не суть…, но памятник хорош. И главное, что их — памятников — два одинаковых. Один в Корронне, и поставлен он не нами, а леголцами, и у них на главной площади в Леголде стоит такой же.

Группа бронзовых людей стоит на фоне горящего города. И у каждого на руках по ребёнку, а у некоторых и по два. Надо было приплыть к чужому берегу в том момент, когда землетрясение разрушит полстраны, и несколько дней и ночей вытаскивать людей из-под обломков зданий, тушить пожары, кормить детей и бороться с нахлынувшими мародёрами. И объяснять при этом, что ты не захватчик и не «гнев богов», а хочешь просто помочь.

Просто помочь. Это всегда трудно втолковать. Вот мне тоже двадцать лет назад не всем это удалось втемяшить.

— Привет, Граф! — Выпь был настроен благодушно. Обычно из трёх произносимых им слов два были матерными, как он ими только обходился в своём «учреждении»? — Без ран?

— Без ран, бродяга. Как сам?

— Бывало и лучше. Рому?

— Спасибо. Я не пью, ты же знаешь.

Посмеялись старой шутке.

— Я нашёл его, Граф.

— Вот как… у нас или где-нибудь за Контулуком?

— Он будет у нас через две декады.

— И?

— И, и… кроме тебя там никто не был.

— Я был там тридцать лет назад.

— Если ты думаешь, что за тридцать лет на хребте Корр что-то изменилось, то зря. — Выпь сел на одну из скамеек, окружающих памятник, доски под ним заскрипели. Похлопал ладонью рядом, приглашая. — Да, ты понимаешь, что я тебе этого ничего не говорил.